Маркетолог от Бога. Екатерина Какурина

вместе. Давай?

      Она несерьезно, но эти слова меня смущают. Я отшучиваюсь, говорю: «Мне нельзя». Соня уже совсем некондишн. Я поняла это еще тогда, когда она в пустом женском туалете пела песню «Надюшка-Наденька, красивые глаза», и микрофоном ей служил вантуз.

      Не знаю, стоит ли говорить ей, что мне нравится Никита. Я в дрова. Она тоже. Может быть, это не настоящее чувство? Любимые слова моего питерского друга-наркомана, его совет, который мне так и не пригодился. «Если решишь попробовать таблетки, будь осторожнее с экстази. Помни: это не настоящая любовь, утром она пройдет».

      Сейчас я пьяная в такие щепки, что только это и вертится в голове. Осторожнее с алкоголем. Это не настоящая любовь. Утром она пройдет.

      Позже, часам к трем ночи, Соня вдруг начала нервничать. Загоняется, пытается вызвать такси и уехать. Как будто кто-то переключил рычаг с «веселой Сони» на «злую». Ближе к утру она и Никита куда-то подевались. Пытаюсь не думать об этом, стою в курилке. Рядом со мной парень в белой футболке, на ней рисованная обезьяна в цилиндре. Студенты говорят о своем: кто из преподов нормальный, на какие пары можно не ходить, «а ты что не сдал?», «а кому сдавал?». Я спрашиваю у того парня в футболке: «Это у тебя обезьяна?» – «Да. Моя бабушка думает, что это бульдог». Мило. Парень симпатичный. Он поглядывает на меня. Познакомиться? Нет, слишком пьяная. Еле держу стакан. Кто-то наверху поет грустную песню. Иду искать пустую комнату, чтобы лечь спать.

      Лежу в кровати на верхнем ярусе и понимаю, что я здесь не одна, слышу, как они перешептываются. Они сидят на одной кровати… фак… Никита и Соня… Соня и Никита. На соседней кровати. Пытаюсь подслушать, но ничего не получается, и это меня злит. Чувствую себя ужасно. Как будто в меня выстрелили из двустволки и я при этом осталась жива. Они через письменный стол от меня. Не понимаю, что происходит. И никогда не узнаю. Подождите. Почему меня это волнует? Поток мыслей резкий, как рвота, – она любит его, а он ее? Нет. А мне-то что? Кого к кому я ревную?

      Кажется, начинаю слышать… разобрала вопрос Сони: «И что ты думаешь делать?» А он, как назло, начинает говорить тихо-тихо, так, что ну ничего не понятно. Я хочу свеситься через перила кровати и крикнуть на него: «ГОВОРИ ГРОМЧЕ!» Ненавижу это дерьмо. Ненавижу.

      Сейчас они сидят в позе лотоса, и с ними лысый мужчина, похожий на Мистера Пропера. Ох, нет, мне все это снится. Сейчас вырвет от злости. Больше не могу. Полный трэш, сердце сейчас разорвется. Пить и курить одновременно? Знаю, практикую.

      Утром стало яснее, хотя злоба никуда не делась, она просто упала на дно, как распухшая чайная заварка. Горькая и ненужная. Я проснулась, оттого что Толик громко возился с кружками. Села за стол и уткнулась взглядом в стену, на которой висела бумажка со стихами. Вернее, две бумажки: на одной стихотворение Тютчева, а на другой – то же самое стихотворение, только на английском. Видимо, кто-то таким образом учит стихи.

SILENTIUM

      Молчи, скрывайся и таи

      И чувства и мечты свои —

      Пускай в душевной глубине

      Встают