Маркетолог от Бога. Екатерина Какурина

И в зале больше никого.

      Никита жалуется, что хочет текилы. Соня предлагает купить. Типа ему же нет двадцати одного года, поэтому она закажет, а он выпьет незаметно от официанта. Но Никита не сразу понимает схему, думает, что это она ему предлагает самому себе заказать текилы, и серьезно говорит:

      – Мне нельзя.

      – Почему? – не понимает Соня.

      – Потому что мне еще нет двадцати одного.

      Мы с Соней переглядываемся и начинаем смеяться в голос, а фраза «мне нельзя!» становится мемом вечера.

      Ребята выпивают по текиле, а потом еще по одной. Я уже доцедила свой мохито. Толик предлагает забуриться к нему в общагу Физтеха. Я не хочу, потому что мне не улыбается ехать на электричке в заМКАДье, чтобы сидеть с кислой миной и наблюдать с одной стороны щенячьи лица Никиты и Сони, форсирующих каждую шутку, а с другой – статичное забрало Толика. Мне страшно смотреть на человека, у которого выражение лица не меняется. Я всегда думаю, что с таким вот лицом этот человек может делать все, что угодно, например закапывать труп. Даже не знаю. Никита обещает, что будет весело, он сыграет на гитаре. Это меня подкупает. К тому же завтра никуда не нужно, впереди у меня три выходных, так что – почему нет.

      В холодной полупустой электричке мы пьем вино и веселимся, передаем бутылку по кругу. Никита хочет отобрать у меня вино, хотя я еще не сделала глоток, я говорю «не-не-не, тебе нельзя!» и грожу пальцем. Толик пародирует меня и потом улыбается. Это первая его эмоция за весь вечер. А значит, у него все-таки есть мышцы на лице, ну надо же. Мне спокойнее.

      На станции «Оченьдалекоотмосквы» темно и опасно на первый взгляд. Мы идем мимо гопарей и общаг разного вида, Толик подбрасывает комментарии: «С этого здания постоянно падают», «А здесь живут бакалавры факультета аэрофизики и космических исследований – ФАКИ. Мы называем их просто и изящно: „ФАКИ-мудаки“». В таком роде. Наверное, это смешно.

      Толик отдает блок сигарет охраннику, и мы проходим без пропусков. В лифте он говорит: «Люблю коррупцию». Смеемся. Мы пьяные и веселые.

      В комнате на последнем этаже с номером, кажется, 532 две двухэтажные кровати и три письменных стола. Галстуки на спинках стульев, флаконы с мужским парфюмом. Легкий бардак – обычная комната парней. Мы открываем вино и наполняем кружки.

      Никита начинает играть на гитаре, и у него выходит очень даже неплохо. Он талантливый и симпатяжка. Толик подтягивает откуда-то электрогитару, настраивает ее, начинает играть и петь, и за полминуты становится понятно, кто здесь царь. Он играет невероятно круто и поет, как настоящий блюзмен. При этом он выглядит уверенно и красиво; впервые за все часы нашего знакомства он безоговорочно прекрасен. Итак, возьмем некрасивого человека и заставим его делать то, в чем он мастер, – поздравляю, вы синтезировали красивого человека. Толик пел все рок-хиты, ни разу не налажав. Соня сказала: «Чувак, ты классно поешь!» – и обняла его. Он ответил: «Спасибо. А обнимашки от Нади?» – и посмотрел на меня.