Край заблудших. Ксения Левонесова

меня передразниваешь или правда? – заигрывая, рассмеялась она.

      – Правда. Мы с тобой – Орф и Дита…

      Спал ужасно. Марфа куда-то запропастилась. Видимо, это сказалось не только на мне: спящие рядом постоянно стонали и ворочались. Я от этого вздрагивал, просыпался на миг, потом снова погружался в грезы. Проснулся опять от звона часов. Сходил на склад – без проблем дали новую форму. Забрал почту, сунул список зданий Каину под дверь, разнес еще несколько посланий. Некоторые люди оглядывались на меня, перешептываясь. Наверняка слух о почтальоне, который смог выжить на поле, разнесся по всему городу. Разве что Зима ничего не сказал – когда я пришел, он уже спал. Видимо, не дождался он меня возле конвейера, но это и к лучшему. Я вспомнил о нем только в приюте, и возвращаться к границе было бы очень некстати.

      Прошел день. Другой. Третий. Работа стала серым небом, среди которого вот-вот должен был грянуть гром. Так мне казалось. Я ждал весточки от Лема, по ночам бродил к лесу, надеясь увидеть Диту. Она так и не приходила, на поля я решил пока не соваться. Еще нужно было отнести веретено Тропе, но оно так и болталось у меня в сумке. Страшно было к ней возвращаться, вдруг решит отомстить за то, что не выполнил работу? Рубанет ножницами по нити – и нет меня.

      Наконец я собрался с духом, отыскал во время очередного ужина старуху – сестру Тропы – и отдал веретено ей. Она и без объяснений все поняла. Никакого трепета при расставании с собственной судьбой я не ощутил.

      Новых слов и воспоминаний не было, и я довольствовался теми, что есть. Даже записал их в свой блокнот, чтобы точно не забыть. Там же лежала карта города – кривенькая, со странными пропорциями, разместившаяся на четырех листах. Но хоть что-то. Может, если однажды взбешусь и решу уйти за границу, оставлю это в наследство следующему почтальону, чтобы не мучился. Место, где начинаются поля, я подписал огромными буквами: «НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ!». А позади полей пририсовал трех мужиков с молоточками. Это судьи, о которых говорила Хида, туда тем более ходить нельзя.

      Лем не писал. Можно ли заявиться к нему в лекарню без спроса и дела? Что-то мне подсказывало – это бессмысленно.

      – Эй, малец, – меня подозвал очередной прохожий, пока я бездумно бродил по городу. – Можешь передать послание? Только срочно.

      – Давайте, – без особого энтузиазма согласился я.

      – На словах. Найди Элая – он работает на пивоварне. Вон там, с самой высокой трубой.

      Я посмотрел в указанную сторону, хотя и без этого понял, куда идти. Интересное местечко. Пивоваренный завод есть – а пива в городе нет. Или просто я пока не видел? В столовой его не выдавали.

      – Скажи Элаю, что сегодня к вечеру нужно груз доставить. Он поймет.

      Я отправился выполнять работу. Итак, фабрика… Я взглянул на карту и прикинул: в городе сплошные заводы да производства, а у жителей половины из этих товаров нет. Производят больше, чем потребляют. Иногда к границе утаскивают глиняные чашки – красивые, расписные. Кому мы их отправляем и зачем столько? Там что, целый взвод солдат кормят?