Что на роду написано…. Арт Пашин

финансистам, – приняло постановление о строительстве подземных хранилищ газа – ПХГ. Известно, что наилучшая среда для хранения газа – это солевые пласты. Для размыва первого ПХГ была выбрана соляная линза вблизи Балтийского моря. По двум причинам. Во-первых, соляной пласт был огромен – более трёхсот километров в длину и несколько сот метров в глубину. А во-вторых, этот регион – анклав. У него нет общей границы с Россией.

      – Да-да, знаю! – Берни попытался вспомнить название.

      – Бывший немецкий город Кёнигсберг – родина Канта, – вставил Спенсер. – Теперь, кажется, Калинград.

      – Калининград, – поправил Спенсера Платов. – Был немецким, потом советским, а теперь российский.

      – Что-то слишком много российского в мире становится в последнее время, – как бы размышляя про себя, пробормотал британец.

      – Я не политик, и на моём бизнесе это никак не отражается.

      – Может отразиться, и серьёзно. Бизнеса без политики не бывает. Впрочем, как и политики без бизнеса. Но мы отвлеклись, продолжайте.

      – Строительство ПХГ, – продолжил Павел, словно читая лекцию, – осуществляется путём размыва пресной водой соляного пласта. Но тут строители столкнулись с двумя большими проблемами. Нехваткой воды в регионе и ещё более трудной задачей: куда сливать отработанный рассол. В море нельзя: экологи подняли шум на всю страну, засоление Балтики грозит вымиранием редких видов рыб, а главное, уничтожением янтарных плантаций. Сливать в специально пробуриваемые штольни – дорого и малопродуктивно: подземные воды всё равно вынесут рассол в море. Об этих проблемах я узнал от своих товарищей, работающих в государственной газовой компании.

      При этих словах оба слушателя заулыбались, сразу поняв, что Платов специально не хочет озвучить правильное название всемирно известного российского газового концерна.

      «Мудро», – отметил про себя Спенсер.

      «Русские вечно что-то недоговаривают – видимо, это у них в крови после Сталина», – подумал Штейковски.

      – Не буду вдаваться в подробности, как ко мне пришла идея разделения рассола на пресную воду и собственно соль. Скажу лишь, что вскоре я послал геологов взять керны на качество соли. И, получив заключение, что соль чистая и высокого качества, я уже точно знал, что предприму дальше. Я прочёл всё, что можно прочесть о соли. Оказалось, что соль – это биржевой товар и цена её котируется на товарных биржах в зависимости от качества. Её добывают разными способами: из морской воды, шахтным и карьерным методом, скалывают от застывших солевых отложений. Но, чтобы стать пищевой, химической, медицинской или даже технической солью, сырьё требует специальной трудоёмкой и довольно сложной технической доработки.

      Финансисты, слабо разбирающиеся в технических эскападах Платова, всё же слушали с нарастающим вниманием. А когда из уст Платова прозвучало слово «биржа», Спенсер начал делать пометки в своём дневнике.

      – Ну и что же ты придумал гениального, Паша, чтобы