Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна. Настя Любимка

а Анатольевна всегда и во всем была права.

      По крайней мере, она сама так наивно считала.

      – И сахар! Ты каждый раз, приходя, отсыпаешь по чайной ложке! – разорялась пенсионерка. – Так и знай, я пожалуюсь! И потребую тебя заменить!

      На самом деле для жалоб у нее причин не было. Но старческая деменция и одиночество – убойный коктейль.

      Учитывая, что такие обвинения я выслушиваю регулярно, реагировать так, как это бывало поначалу, не стала. Два года назад я могла расстроиться, пожаловаться начальнице на несправедливые наезды и… все равно пойти к своей подопечной.

      Мою профессию нельзя назвать мечтой российских студентов, но я всегда ею горела, а желание помогать всем и каждому заглушало любые доводы мамы, которая пророчила мне карьеру юриста.

      Именно поэтому, закончив учебу, я стала простым социальным работником, желая получить опыт непосредственно «в тылу» и быть более полезной, хотя вполне могла устроиться на работу и в отдел по опеке и попечительству, и в пенсионный фонд, благо зазывали и за время практики я себя хорошо зарекомендовала.

      – Ты меня слушаешь?! – раздалось обиженное в трубке. Я уже давно поняла, что вежливость и Лариса Анатольевна – понятия несовместимые. Она вполне могла тыкать даже моей начальнице.

      – И слушаю, и повинуюсь.

      – Не ерничай, Семенова. Жду тебя утром! – заявила она властно, не хуже героя какого-нибудь любовного романа. – И да, купи по дороге пряников.

      – Лариса Анатольевна, я к вам приду в понедельник.

      Собственно, она потому и позвонила, чтобы вынудить меня явиться к ней в выходной. Не бабка – стратег. Спросонья обычно кому и чего не наобещаешь…

      – И, конечно, добавлю в список пряников.

      Не всех подопечных я навещаю пять дней в неделю, у некоторых по договору всего три посещения. Лариса Анатольевна одна из них, но ей все время кажется, что если она надавит, я непременно потрачу на нее свой выходной.

      – Я буду звонить в министерство! – пригрозила она напоследок и бросила трубку.

      Душевное вышло общение.

      Я потерла уставшие глаза и поднялась. После отповедей Ларисы сна как не бывало. Пока не выпью чаю, не усну. Да и нужно добавить в список пряники.

      Не успела заварить чай и устроиться на кухне возле окна, как мобильный снова завибрировал.

      Еще бы ему не завибрировать…

      – И чего ты, детка, спишь! – с места в карьер выдала Валентина Захаровна Шапочкина. – Ты в клубе танцевать должна и с мужиками тереться, пока молодая и интересная.

      Она всегда была такой, простой и прямолинейной, иногда даже слишком. И сейчас меня ждала очередная порция пошлых анекдотов.

      Я отхлебнула чай и включила громкую связь. Валентина была неплохим человеком, одиноким, а в моей работе других и нет. Страдала бессонницей и любила рассказывать о том, как в молодости кружила мужчинам головы. Глядя на ее фотографии, я верила ей. В прошлом она и впрямь была настоящей красавицей. Хрупкой, со смоляными кудрями и белоснежной кожей, томным взглядом с хитринкой. Даже нос, чуть с горбинкой, ее не портил, а придавал шарма.

      – И чего не смеешься? – спросила Валентина. – Хороший же анекдот!

      В общем-то, может, и хороший, но я его бессовестно прослушала.

      – А…– легко выдохнула она. – Жена говорит мужу…

      Увы, я так и не узнала, что там говорила мужу жена. Перед глазами вдруг резко потемнело, будто на кухне выкрутили лампочку: раз – и свет померк.

      На секунду или две я перестала ощущать свое тело, но толком испугаться не успела. Чувствительность вернулась почти мгновенно, а вместе с ней накатило удивление. Что за…

      Меня кто-то самым бесстыдным образом лапал. Кажется, этот некто перепутал мою грудь с тестом, которое нуждалось в срочном замешивании, а меня в целом со сладкой конфетой. Почувствовав, как по щеке скользнул чей-то горячий язык, я распахнула глаза и в изумлении уставилась на облизывающего меня наглеца.

      Вернее, на наглую галлюцинацию, потому что откуда на кухне взяться блондину, одетому, как актер на съемках исторического фильма?

      – Ну что же ты, Софушка, так жмешься-то? Будь пораскованнее. Покажи своему императору, на что способна.

      Софушка? Император? Ничего себе фантазия разгулялась!

      А все от недосыпаний и хронической усталости.

      – Когда это ваше высочество уже успели стать императором? – коротко рассмеялся кто-то справа.

      Скосив взгляд, пришла к выводу, что масштабы галлюцинации поражают. Меня и поражают. Кухни не было, не было стола, за которым я спокойно пила чай под анекдоты Валентины. Зато имелось еще несколько мужчин в странной одежде, обступивших кушетку, на которой я сидела. Точнее, уже лежала, придавливаемая к подушкам мощным телом первой обнаруженной мной галлюцинации.

      Или все-таки не галлюцинации?

      – Умолкни, Шуйский. Видишь, мы с барышней общаемся, – с дьявольской улыбкой на губах сказало его-потенциально-воображаемое-высочество,