И я видел и свидетельствовал…. Евгений Щуров

и поцеловала его в губы, ровно столько, сколько положено по этикету. Затем снова взяла со стола фужер, отпила.

      – Ну, вот, называй меня просто Лилит, – весело сказала она. Потом понизила голос до шепота и на ушко добавила: – Будет трудно, зови меня, я тебе всегда помогу.

      – Как это можно сделать? – в душевном трепете спросил Столяров.

      – Закроешь глаза, сосредоточишься, и, как перед перемещением в другое измерение, произнеси: «Лилит, это ты!» И все! Я сразу явлюсь к тебе.

      – Спасибо, дорогая Лилит! Я весьма польщен, – Стас даже слегка поклонился.

      К столу стали подтягиваться танцоры. Встали с диванчика и Асмодей с Ксенией. Все расселись по своим местам. Бурый продолжал посапывать у стенки. Кот Баюн рассказывал Даше о своих боевых подвигах в борьбе с благородными богатырями света. Даша поглаживала Кота по его огромной голове, отчего тот периодически впадал в сонливое состояние и начинал пороть чушь.

      Леонидович все ждал, что Асмодей подзовет его к себе и что-нибудь спросит, или скажет нечто важное. Но тот, будто не замечал новичка, правда, перебрасывался с ним, как с добрым старым знакомым, какими-то шуточками, любезностями, но не более того. Ксения же смотрела на Стаса с восторженно-очаровательной, еще не знакомой ему, улыбкой.

      Когда Асмодей обратился к кому-то на своем конце стола, Ксения приблизила свою чудесную головку к уху Леонидовича и тихонько прошептала:

      – Ты ему ужасно понравился, никаких замечаний! Тебя уже можно доводить до кондиции, до физической, и отпускать домой! Это значит, что сегодня ты будешь ночевать в той самой избе, о которой я тебе говорила, один, а завтра ты вернешь себе молодую зрелость, о какой мечтал…

      – Даже не мечтал о таком чуде! – перебил Леонидович. Хорошо, что ночью не надо будет оставаться с Ксенией! После ее адюльтера, Станислав почувствовал к ней физическое охлаждение. Обиды, странно, не было, так, легкое разочарование… Любовь отцвела!

      – Так вот! Кроме того, у тебя в полной мере появятся возможности влиять на окружающих практически безгранично, творить чудеса, все твои желания будут исполняться! Ты познаешь власть!

      Ксения замолчала. Молчал и Столяров, опустив голову. Он никогда не представлял себе, что такое власть над человеком вообще, и потому, слова Ксении прозвучали для него, как пустые, никаким смыслом не насыщенные фразы.

      – Впрочем, ты должен, при всем при том, оставаться для окружающих простым человеком. Сегодня ночью тебе будут делать легенду. Документы, все прочее. Завтра ты проснешься новым человеком! Машину твою Иванушка пригонит… Скажи, Стас, тебе нравится твое отчество? Я бы его сменила, негармоничное сочетание. Может, Константинович? Кстати, я тоже – Константиновна. Будем для всех братом и сестрой! Станислав Константинович Столяров! Достойно звучит.

      – Мне все равно. Пусть будет так!.. А что будет с тобой? С нами? Дальше? – задумчиво и несколько печально спросил Столяров. – Ксения Константиновна?

      Ксения рассмеялась.

      – Не забывай,