И я видел и свидетельствовал…. Евгений Щуров

С кем сначала? Ах, да! Уступаю пальму первенства женщине!

      Катя и Столяров встали, подойдя друг к другу, перекрестили руки и выпили. Девушка подставила Леонидовичу свои прелестные губки и они поцеловались несколько дольше, чем позволял этикет.

      – Все, сейчас Катюша будет называть Вас Стас, и «на ты», – Владимир встал, в свою очередь. – Теперь со мной!

      Он налил Столярову еще немного вина и поднял свой бокал.

      Мужчины выпили и коротко расцеловались.

      Все приступили к трапезе. Куски жирненького поросенка брались руками, как и картошка, хотя все столовые приборы лежали рядом.

      – Так вкуснее, – говорил Влад. – На природе.

      – Я в восторге от нашей компании, вообще, от всего, что происходит! – Столяров был искренне рад, и слегка пьян.

      Первой «на ты» перешла Катя, с намеком спросив Столярова:

      – Как тебе понравился массаж, Стас?

      – Бесподобно! Следующий сеанс точно завтра?

      – И в то же время!

      – Вы там не увлекайтесь! – веселился Владимир. – А то превратится Стас в восемнадцатилетнего юнца!

      – Буду соблюдать меру, – засмеялась девушка.

      Налили еще по бокалу вина. Выпили. В голове Леонидовича шумело.

      Заросли кустарника, в десятке метров от их стола, зашевелились. Вся компания повернула туда головы. Из кустов появилась медвежья морда и замерла. Леонидович непроизвольно вскочил.

      – А-а! Старый алкаш пожаловал! – воскликнул Влад. – Ну, иди к нам, нальем чуток. Не бойся, Стас, это наше пугало, своих не трогает, а выпить любит, вот, на запах и примчался! Познакомься, Бурый, это наш гость, не смей его трогать!

      Медведь неуклюже выбрался из кустов и, вразвалку, подошел к столу. Обнюхал стоявшего Леонидовича, подошел к девушке, и стал тереться об ее стройные ножки. «Медведь из моего сна», подумал Столяров.

      Владимир сходил в избу и вынес оттуда миску, куда вылил изрядную порцию вина, и поставил перед Бурым. Тот, с удовольствием принялся лакать, как кот молоко. И не отрывался, пока красная жидкость не исчезла в его утробе. Затем развалился у ног Кати и закрыл маленькие красные и опухшие глазки. Столяров сел на свое место. Обед продолжался.

      Разговор зашел о человеческих пороках и слабостях.

      – Жизнь без пороков скучна! – начал развивать тему Владимир. – Вы, дамы и господа, только представьте: все, абсолютно, целомудренны, трезвенники, некурящие. Никакого адреналина в крови! Так и вымрем, вскорости! Никто по горам не лазит, на автомобилях не гоняет наперегонки, футбол, хоккей, бокс не смотрят! За женщинами не бегают! Скучно!

      – Я сделала наблюдение, – вступила Катюша. – Максимально, человеческая разнузданность наблюдается после социальных катастроф: бунты, перевороты, прежде всего – после революций. Заметьте, хоть французскую революцию взять, хоть нашу, русскую, пятого и семнадцатого годов. Что люди вытворяли! Адюльтер был введен чуть не в манеры хорошего тона!

      – Да-да! – согласился