Неприятный запах шпиона. Александр Гущин

Извращенец. Извратил научные диссертации КГБ!

      Совершались великие научные открытия безымянными сотрудницами КГБ под грифом «секретно»!

      К чему я завёл разговор о каком-то извращенце? Таких маньяков по нашей великой, громадной стране у КГБ было десятки тысяч! Сотни тысяч советских моральных уродов! Не считая педерастов-диссидентов и инакомыслящих гомосексуалистов. Причем тут Гусь?

      Дело в том, что только Гусь, на протяжении десятков лет общался и знал сотрудников и сотрудниц спецслужб списка «Двести». Гусь объединял список. Объединение подтвердил перечень сотрудниц детского сада, куда практикующие работницы Службы внешней разведки 20 декабря 2002 года устроили Гуся охранником. Директриса и воспитательницы детского сада были младшие научные сотрудники СВР. Будущие резиденты практиковались в России, защищали диссертации, изучая педофилов, и прочих сексуальных извращенцев непосредственно в детской среде.

      Болезнь педофилия и корефилия – наследственные болезни. Поэтому брата Гуся устроили на работу в детскую начальную школу, для проведения опытов на натуре, для сбора материала для диссертаций.

      Кое-какие бумаги я вывез из Советского Союза. В Соединённых штатах Америки у меня один из лучших электронных архивов КГБ. Открыл фикат Гуся. На моральных уродов в КГБ открывали не досье, а «фикат». Чтобы отличать досье добропорядочных воров от извращенцев.

      Старошумерское, многоликое языческое слово «$hҹшs» – «фикат», обозначает «движение к истине», «повествование правды», «рассказ очевидца», или нечто подобное. От этого хорошего слова, почему-то произошли слова «фиктивный», «фекалии», явилась поговорка «пошёл на фиг» и т. п. В КГБ, наряду с латинскими терминами сотрудницы Комитета употребляли научные языческие выражения древних шумеров и ассирийцев.

      В фикате насторожила информация «писательской» деятельности педофила. В 1986 году, 26 апреля Гусь пытался напечатать произведение, где были очернены секретные сотрудники КГБ. Писака высказывал мнение, расходящееся с учением КГБ. В его опусе высказывались убеждения, отклоняющиеся от общепринятых. В средние века таких людей называли еретиками. Еретиков судят и сжигают.

      Главный отдел расследований антисоветской пропаганды Комитета поступил гуманнее. Гуся поместили в психоневрологический диспансер, без лишнего шума. Про «писателя» разнеслась весть, что писака сумасшедший. Из психушки Гусь вышел через неделю, притихший и укрощённый. Писать ничего не мог – боялся. Ещё бы! Провелась спецпровокация, спецоперация под кодовым названием: «Соловей умолкает, когда начинают орать ослы». Гусь уже не свиристел на сотрудников КГБ. Опустился извращенец, употребляя алкоголь. Какая жалкая и ничтожная личность!

      В 1986 году, в мае месяце, я, как сотрудник КГБ, занимался обеспечением кадров для нейтрализации последствий чернобыльской катастрофы. Приходилось многие эпизоды работы на четвёртом реакторе Чернобыльской