Ученица Ледяного Стража. Избранница Стужи. Ольга Дмитриева

вздохнул и признался:

      – Я был уверен, что ты решила найти своих родственников.

      Пришлось напомнить куратору:

      – Моя мать умерла…

      – Допустим, – оборвал меня он. – Но неужели тебе не хотелось бы узнать, кем она была? У тебя сильная магия стражей…

      – И она могла перейти через поколение, так Бакке сказал, – возразила я. – Так что, скорее всего… Кто-то из вашей аристократии согрешил с моей бабкой.

      – Возможно, все не так, как ты думаешь.

      В сарае воцарилось молчание. Вестейн смотрел на меня так многозначительно, что я растерялась. С тем, что моя мать умерла, я смирилась давно. Герцогиня Карина все эти годы твердила о моем низком происхождении. Конечно, в детстве я мечтала, что однажды порог перешагнет кто-то из любящих родственников. Но эти мечты в детстве и остались. Отец никогда не мешал своей жене вбивать мне в голову мысль о том, что я дочь падшей женщины или нищенки. Да и разве он решил бы отправить меня сюда, если бы предполагал, что я встречусь с родственниками?

      Наконец, я медленно выдохнула и проговорила:

      – У тебя есть какие-то догадки?

      Он заколебался, но потом ответил, взвешивая каждое слово:

      – У меня есть вполне конкретные догадки.

      Не знаю, как в этот момент выглядело мое лицо, но куратор шагнул вперед, невзирая на рычание байланга, и спокойно добавил:

      – Вижу, что ты и правда о такой вероятности не думала. Что ж, дам тебе время осмыслить это. Не хочу быть голословным, так что… Перед соревнованиями в Лабиринте нас ждет бал. Картина, о которой я говорю, находится в Большой галерее дворца Правителей Севера. Там собраны портреты всех выдающихся представителей аристократических родов. Я покажу тебе этот портрет. И ты сама решишь, можете вы быть родственниками, или нет.

      На миг мне захотелось вытрясти из него все предположения и догадки разом. Но я тут же поняла, что куратор прав. Какое бы имя он сейчас ни назвал – не поверю. Все это звучит слишком нереально. Мне нужно время, чтобы принять мысль о том, что у меня могут быть живые родственники. Да и нужна ли я им?

      Немного подумав, я кивнула. И лишь после этого спохватилась:

      – Это тот самый бал, на который берут только лучших учеников? А разве я туда еду? Отец же запретил мне покидать Академию!

      Последняя мысль вот только пришла мне в голову, и разочарование стало особенно острым. А еще в мою душу закрались подозрения. Что, если это условие отец поставил не для того, чтобы наказать меня? А для того чтобы я ни в коем случае не встретилась с вероятными родственниками… Ведь они-то могут сразу признать во мне свою кровь.

      Вестейн вырвал меня из размышлений:

      – Я возьму тебя на этот бал. Твой куратор я, и по правилам Академии решение принимаю тоже я. Ты поедешь на бал в числе пяти избранных адептов из моей группы.

      Поколебавшись, я осторожно намекнула:

      – Ты не пустил меня на бал к Гольдбергам, хотя отец подал официальное прошение. А на бал во дворец Правящей герцогини Севера возьмешь. Не боишься, что он оторвет тебе голову?

      – Поводом