Ученица Ледяного Стража. Избранница Стужи. Ольга Дмитриева

моему запястью, на котором красовалась черная повязка.

      – Ты и сама подозреваешь, что Багрейн догадался. Если так, ты уже в опасности. А устроить несчастный случай в Лабиринте еще проще. Хочу напомнить, что Багрейн и Крон со своими группами тоже будут внутри, и мы с ними будем соперниками.

      Я опустила взгляд, продолжая медленно поглаживать собаку. Та перестала скалиться, но продолжала подозрительно смотреть на Вестейна.

      – Считаете, я – слабое звено группы?

      Мой голос дрогнул, но я решительно посмотрела в глаза куратору. А он не отвел взгляд и сказал:

      – Нет. Ты моя личная слабость, и, если хоть одна живая душа об этом догадается, вредить начнут уже не мне, а тебе. И я этого не хочу.

      Вот как можно одной фразой одновременно расстроить и порадовать до мурашек?

      – Хорошо, – выдавила я, снова опуская взгляд. – Буду паинькой. Не подхожу к Свейту. Не варю зелья.

      – Сюда следовало бы вписать пункт – не приручаю взбесившихся байлангов, но уже поздно, – вздохнул куратор.

      Моя ладонь замерла на голове собаки, и я спросила:

      – Мы создали много проблем?

      – Ты даже не представляешь сколько. Но не бери в голову, – отмахнулся он. – Сделай так, чтобы Бешеная сидела в загоне, а с остальным я разберусь.

      – Мы будем паиньками, – пообещала я уже за себя и за собаку. – Только надо бы узнать, как ее раньше звали. Нельзя же и дальше называть ее Бешеной. Она такая хорошая.

      Моя питомица в этот момент решила, что хорошего понемножку, и снова оскалилась. Правда, рычание было адресовано Вестейну, а не мне.

      Куратор даже не взглянул на нее и сказал:

      – Старое имя она потеряла вместе с гибелью хозяйки. Выбери новое сама. Правда, она может его не принять.

      Я почесала белое ухо и задумчиво произнесла:

      – Раз ее нашли в Лабиринте Стужи, может назвать ее Стужей?

      Куратор удивленно вскинул бровь и заговорил:

      – Смело. Ах да, ты же не знаешь…

      – Не знаю чего? – тут же насторожилась я.

      – В прошлом было несколько байлангов с таким именем. И все довольно выдающиеся. Так что имя с претензией на величие.

      Я посмотрела на собаку. Она смотрела на меня и даже рычать перестала.

      – Будешь Стужей?

      Она скупо качнула хвостом в ответ. Я посчитала это согласием. И тут заметила, что куратор внимательно смотрит на мою руку.

      – Что такое? – спросила я, начиная разглядывать ладонь.

      – Кольцо, – нахмурился Вестейн. – Откуда оно у тебя?

      Подарок Бакке уже стал привычным. Поэтому я не сразу сообразила, что речь идет именно о нем. А когда поняла, то заколебалась. Можно ли рассказывать о том, кто мне подарил его? Но все же решилась и медленно произнесла:

      – Бакке подарил. Сказал, что это память о человеке, который уже умер, а я на нее похожа. Только это тайна, наверное.

      Вестейн задумчиво кивнул и продолжил внимательно смотреть на меня. Но его взгляд был странным, и я спросила:

      – Почему ты так на меня смотришь?

      От волнения я снова перешла на ты, но его это совершенно