Опасная магия. Любовь Лесова

превращённый колдуном в волка человек, и потому он мог сохранять полное сознание своей принадлежности к человеческому роду и только внешне походил на зверя», – не унималась Любовь.

      – То есть русский оборотень должен быть добрым. Ну да, стадо съели, пастухов не тронули. Добрые. Но ваш…

      – Семен Иваныч, я обижусь. Ваш – не ваш, этот такой же ваш, как и мой!

      – Но этот-то не волк!

      – Какая разница, им не обязательно в волков превращаться, могут и в кикимор всяких, в чупакабр…

      – С чего это?

      – Хотела бы и я это знать! «Оборотни бывают врожденными и обратимыми. Обратимые – это те, которых укусили оборотни, или которых опасные люди (колдуны, ведьмы) заколдовали. Врожденные – это у кого оборотничество видовое свойство».

      – Какая «научная» классификация!

      – Семен Иваныч! Что вы предлагаете?

      – Да слушаю я!

      – «Согласно поверьям, оборотни могут обладать многими выдающимися способностями, превышающими возможности не только человека, но и животного: сверхъестественной силой, ловкостью и быстротой, долгой жизнью, ночным зрением…». Мы силу и скорость перемещения видели…

      Больцов перед сном нашел много интересного в подобранной литературе. Оказывается, при желании можно стать оборотнем. Для этого следует найти в лесу гладко срубленный пень, воткнуть в него с заклинаньями нож и перекувыркнуться через него. Если кто по недоумию или по злобе возьмет себе воткнутый нож, то останется тогда кувыркнувшийся навек оборотнем. А уж если в схватке ли, по неосторожности ли перекувыркнется оборотень через своего собрата, то тогда возникает новый вид нечисти – чупакабра. Эта сущность жаждет только зла и способна на зло. Мыслить чупакабра не может, но память на лица и события имеет, что и использует для скорой и страшной расправы. Только серебряная пуля способна «вылечить» тупую и разрушительную злобу чупакабры…

Роман-оборотень.

      – Вызываем такси, – Больцов потянулся за телефоном. – Я с вами подъеду до полиции.

      Только, где мой сорванец?

      – Так его опять нет?! – у Любови округлились глаза. – Вот какие теперь дети!

      Но не успела она договорить, как хлопнула входная дверь, и на пороге возник Роман.

      – Ромочка, что это ты со мной – стариком делаешь? Так нельзя! – покачал головой Больцов.

      Роман другими глазами смотрел на сидящих за столом людей. Любимый дед казался маленьким и уязвимым. Любовь Андреевну, смотревшую на него злыми глазами, хотелось … укусить. Сглотнув слюну и стряхнув наваждение, Роман попытался разговаривать по-человечески.

      – Я потом вам расскажу, где был. Можно я лягу спать?

      – Конечно, ложись. А мы поедем в охранное агентство.

      Роман устремился в ванную комнату, не найдя в себе сил расспрашивать, что тут опять произошло, и зачем им нужно охранное агентство. Из крана у деда текла ледяная вода, нагреватель, видимо, опять сломался. Кое-как вымыв лицо, стал осторожно снимать рубашку, чтобы осмотреть раны, нанесенные волками. Укусы не болели, да и, в общем-то, были не значительными.