Тайна фанатки. Г. Н. Райт

ее, собираюсь проскользнуть внутрь, но замечаю, что Нова отходит только сейчас, когда понимает, что я в безопасности, и я не могу удержаться, чтобы не окликнуть его по имени.

      – Нова! – кричу я. Одно слово, его имя, которое я произношу не так, как обычно, и он замирает. Оборачивается и смотрит через плечо. У меня внезапно пересыхает во рту, и я-таки выдавливаю из себя «спасибо». Он смотрит на меня в замешательстве, а затем я добавляю: – Я правда ценю, что ты проводил меня домой.

      Он кивает, а потом вздыхает.

      – Да ерунда, – я открываю рот, чтобы сказать ему, что вовсе и не ерунда, но он меня опережает. – Спокойной ночи, Мэдди.

      Эти три слова сбивают меня с толку. Я смотрю ему вслед, и все, о чем могу думать, – он не понимает, что это было самое приятное, что кто-либо делал для меня за долгое время. Насколько это жалко?

      Покачав головой, закрываю за собой дверь и сразу же бегу наверх за телефоном, чтобы позвонить Хэлли. Не то чтобы я не доверяла Нове или его друзьям, но я все еще беспокоюсь о подруге, и мне нужно проверить, все ли с ней хорошо. Я быстро включаю телефон и, прежде чем успеваю открыть переписку с ней, сразу же получаю другое сообщение. Оно было отправлено несколько часов назад, и только сейчас я вспоминаю о фото, которое отправила своему, возможно, сталкеру, и о том, что выключила телефон, прежде чем он смог ответить.

      Одинокий Очаровашка

      Пришли мне еще одну такую фотографию, и я буду стучаться в каждую дверь в этом чертовом городе, пока не найду тебя.

      От этой угрозы по телу мгновенно разливается жар. Не думаю, что смогу вспомнить время, когда чувствовала себя такой желанной. И не то чтобы у меня раньше не было парней. В старших классах у меня их было несколько. С ними я встречалась совсем немного, когда только поступила сюда, но все они использовали меня точно так же, как это делает мой отец. Как пешку, которой можно манипулировать ради личной выгоды. Никто никогда не ценил меня такой, какая я есть.

      Отношения со мной всегда были лишь уловкой, дабы подобраться к моим отцу и брату. Эти парни никогда не хотели меня. Я думала, что справилась с чувством отчуждения и одиночества, но теперь, когда это ощущение – будто я недостаточно хороша, – начинает подкатывать к горлу, я изо всех сил пытаюсь вспомнить, как это преодолеть. Пытаюсь глубоко дышать, повторять про себя мантры, но это не помогает. Однако потом мои глаза снова опускаются к телефону, к тексту на экране, и я перечитываю его снова и снова.

      В каждую дверь в этом чертовом городе, пока не найду тебя.

      В каждую дверь в этом чертовом городе, пока не найду тебя.

      В каждую дверь в этом чертовом городе, пока не найду тебя.

      Я читаю их до тех пор, пока глаза не затуманиваются и я больше не могу видеть буквы. Делаю глубокий вдох и замечаю, что пульс нормализовался, и я снова могу дышать легко. Это сработало, действительно сработало. Я бы рассмеялась, если бы мне так сильно не хотелось плакать. Это всепоглощающее чувство грусти должно прекратиться, я не могу с ним справиться.