Приговорённые к счастью. Сергей Матвиенко

вздохнув (видеозапись ничего хорошего не обещала), Бальтазар подчинился. Перед ними на экранной стене отобразилась голова звонившего. Картинка, как назло, выхватила миг энергичный и выразительный: округлённые глаза, губы, с усилием выдувавшие букву У, и топорщащаяся борода, загораживавшая обзор и вылезавшая за кадр.

      Ну, ничего не поделаешь. Бальтазар запустил воспроизведение, и Дмитрий ожил.

      – Бальтазарушка, родненький! – воскликнул он с воодушевлением, разглаживая бороду. – Свезло нам хороший заказ ухватить! Всё бросай и дуй на адрес, он у тебя в почте. Отобьём часть деньжат, что вы угробили на гальванизацию трупа. Кричали мне, мол, заявим о себе, прославимся! А вот завернули статейку Альберта! – он размашисто сунул огромную дулю под зрачок видеокамеры. – Слышал? Мол, неактуально. Как я и думал! Так что продолжаем по старинке. Ну да ладно, к делу. Работёнка плёвая, так считаю, случай-то очевидный. Старый добрый задушевный разговор – заболтать и выведать. Но смотри у меня, на родных не дави, – потряс он указательным пальцем, чуть ли не высунувшись из экрана. – С ходу бедолагу в самоубийцы не записывай. Разберись, выясни, то да сё. А то знаю я тебя: как начнёшь обличать – что ни слово, то намёк на грех, и что ни грех, то смертный. Дай людям надежду. Тем более человек-то непростой – институтский работник. Ясно? Но не усугубляй! Зачем нам с отказником возиться? Посадить этакое растение себе на шею? Нет! И родственникам это не надо, а то находятся ушлые: «Вы риски оценивали, вы и отвечайте!» Не дай бог! Ну ты сам знаешь, что к чему, не мне тебя учить. Заказ жирный, в накладе не останемся. Всё, с богом! – Дмитрий махнул рукой и пропал.

      Емельян Сергеевич смотрел на экран, плотно сжав губы. Бальтазар пожал плечами.

      – Я могу отправляться? – спросил он.

      Следователь по особо важным делам, весь пунцовый, кивнул.

      – Тогда я пошёл, – зачем-то добавил Бальтазар. Он отпустил андроида и перескочил к себе на орбитальный спутник.

      Нехорошо получилось. Вернуться бы и сказать пару слов в оправдание, что, мол, разговор подразумевался конфиденциальным, потому Дмитрий позволил в речи немного жаргонизмов. На самом деле все так говорят. А жаргонизмы удобны для быстрой передачи сути дела. Поэтому не стоит думать, что они непрофессионалы. Другие не лучше.

      Недолго поколебавшись, он вернулся на Землю. Андроид, отправленный на посадочную станцию, уже затворял за собой дверь. Придержав её, Бальтазар заглянул внутрь и увидел, что Емельян Сергеевич, упав грудью на стол, покатывается со смеху, утирает слёзы и бормочет: «Гальванизация трупа… Заболтать и выведать…»

      «Вот и славно», – с облегчением выдохнул Бальтазар, тихо закрыл дверь и вернулся к себе.

      Открыв досье дела о самоубийстве, он бегло пролистал, рассматривая приложенные фотографии родственников и жертвы. Ничем не примечательные лица землян, довольно красивые, если к ним привыкнуть. Посмотрел на снимки с места преступления: повсюду кровь; убитый, полусидя на скрещённых ногах, висит в петле, накинутой на ручку двери, и держится за торчащий из живота нож; на лице застыла гримасничающая