Приват для Крутого. Екатерина Ромеро

уже ведь осень. Зачем я это платье напялила под куртку? Оно ведь не модное, голубое в горошек белый, дурацкое просто. И колготки тонкие при падении быстро разорвались.

      Ноги насквозь мокрые. Я выбежала в кедах. Не думала, что будет так, а теперь хлюпаю этими кедами по начищенному полу, оставляя грязные следы. Из куртки капает вода, и из волос, кстати, тоже.

      Страшно представить, на кого я похожа. На “это” уж точно, потому они меня так и зовут. Мало того, что платье на дороге превратилась в грязную паклю, так еще и эти холеные мужики теперь смотрят на меня, как на кусок мяса.

      Особенно Крутой. Буравит тяжелым взглядом, немного опустив лицо. Это его привычка. Он так делает, я видела, он всегда так смотрит на меня. Как лев в засаде на овечку.

      – Я не хотела аварии. Этого всего не хотела. Извините.

      Хоть как-то сгладить ситуацию, но похоже, это не работает. Вижу, как Крутой жадно затягивается сигаретой, а после зажимает ее в зубах, достает из кармана небольшой блокнот, ручку и что-то пишет. Много ноликов. Протягивает мне листок.

      – Извинения свои с задницу засунь. На.

      Подхожу, смотрю на листочек и в глазах двоится. Моя жизнь столько не стоит, как он тут нарисовал.

      – Что это?

      – Это стоимость ущерба, который ты мне причинила.

      Его рокочущий голос ласкает уши, такой бархатный, но в тоже время грубый, чужой, опасный.

      – У меня нет таких денег.

      Кто-то рядом свистит, держу пари – Брандо. Сглатываю, я в центре внимания. Точно под прицелом автомата.

      Чувствую, если что не так ляпну, точно в лес завезут, а у меня другая цель. Мне не так надо.

      – Даня, верни ее сумку – говорит Крутой. – Звони тому, кто заплатит за тебя.

      – Кому?

      – А мне откуда знать. Брат, батя.

      – Ага, тетя, блядь!

      Брандо. Этот кареглазый черт все время хочет меня уколоть и глаз с меня не спускает также, как и Фари. Тот вообще смотрит, как на мошку с километровой высоты, высоко задрав подбородок. Конечно, поглядите-ка на них всех. Лощеные, шикарно одетые, сытые.

      Это бандитская элита, закрытый клуб гангстеров можно сказать, группировка. У них свой мир, а у меня свой. И в моем мире нет красной икры и еще каких-то деликатесов, названий которых я даже не знаю. Стол ломится от этих вкусностей, и я заставляю себя не пялиться так на еду. Стыдно.

      – У меня никого нет. Нет того, кто за меня заплатит.

      Поднимаю голову, встречаясь с холодными глазами Крутого. Вру без заминки, потому что малейшая оплошность, и он поймет. Они все поймут, и меня не спасут даже липовые документы, которые мне по-быстрому состряпали.

      Хорошо хоть имя мое настоящее оставили, не то было бы еще сложнее переключаться, выдумывать какой-то образ. Хотя мне сказали просто быть собой, не тушеваться и не проявлять к ним неуважения. Этого они больше всего не переносят.

      – Несчастная сиротка! – не унимается Брандо, но он мне кажется проще в отличие от того же Фари, который молча сидит ближе всех к Крутому. Он похож на шакала или на верного пса главаря. Черная тихая Гиена.

      – Кто тебя подослал, дите?

      Этот