Ромашка белая. Татьяна Стачер

дело. Никто в хуторе не взялся бы за хлыст, чтобы избить воров, возможно потому, что конокрады не успели лишить хуторян их домашних животных.

      На том и порешили, Мишка и Тимофей стащили с телеги три шкуры, потом сели в телегу и покатили с хутора с стону района. Женщины сразу стали расходиться, а мужики еще постояли, покурили и тоже пошли каждый по своим делам.

      Староста еще много говорил о грехе самосуда, он ворчал на злых баб, но мужики его слушали через слово. Староста нужен был в хуторе для того, чтобы брать ответственность на себя решать чужие проблемы , а кроме деда никто не хотел их решать . Слушать каждый день как две соседки разругались из за курицы или яйца мог не каждый, а пожилому деду Савелию это было не в тягость, а наоборот веселое время провождение. Если б мужиков не устроило предложение деда, по поводу конокрадов, они могли поспорить и решить как им того хотелось, но дед предложил дело и поэтому сразу все согласились.

      К деду Савелию в основном обращались бабы с жалобами, а еще староста нужен был на свадьбах , чтоб вязать молодым руки рушником и желать долгой и счастливой жизни. Староста не распоряжался ни чем, люди сами решали в каких лесах им дрова колоть или деревья валять, какое поле распахивать или где дом строить. Это уже с появлением колхозов и совхозов, власть обязывала всех быть равными и по земле и по хозяйству.

      ***

      Прошел год, изба была готова. В середине сентября сваты пришли в дом Павла. Полина за год стала еще краше, из тоненькой девочки вышла фигуристая статная девушка, с лица ушло все детское. Ее голубые глаза сверкали от счастья, а пухлые алые губы не переставали улыбаться. Петр был на седьмом небе от счастья, он ждал середины сентября, как никогда и нечего в своей жизни, каждый день обговаривал с отцом, чтобы на сватовстве, отец просил женить до зимы, а не через год, как бывает, но здесь на Кузбассе, уже не придерживались строгих правил. В сваты позвали дядю Назара, а свахой была тетя Наталья, соседка семьи Евстигнея.

      Только сваты ступили на порог, как пошли песни, сват со свахой умело вели беседы, присказками и прибаутками они веселили весь народ. Только уши Петра выдавали его сильно волнение, хоть отец и дал ему тридцать грамм для смелости, но перед входом в дом вся смелость испарилась, и Петр от волнения зарделся сильнее Полины.

      Полина тоже очень ждала сватовства, за день до него, ее соловей снова позвал и они долго с Петром обсуждали, как все пройдет, почти до рассвета.

      Вот сват подвел Петра к Полине, они поклонились друг другу и Петр сел рядом с невестой, потом пошли переговоры, Павел как любящий отец, долго расхваливал свою доченьку и просил свадьбу на январь, но сваха, подсела к нему и наливая и поя песни, так заговорила его, что тот опомнился когда уже назначали дату свадьбы двадцатое ноября.

      Павел протрезвел и не много опомнился, стал снова спорить, о дате свадьбы, мать молчала, она видела, как дочь любит будущего зятя и не противилась скорой свадьбе. На помощь жениху и невесте снова пришла сваха, она стала петь песни, частушки, чтоб