Превратности судьбы. Евдокия Краснопеева

душою. Закрутилась барыня хозяйственными делами. Дворовые девки солили огурцы в огромных дубовых кадушках. Как же их оставить без присмотра? А потом подошло варенье из малины, томившееся больше суток в русской печи. Сахар был большой редкостью, поэтому Агафоклея Алексеевна готовила ягоды по-старинке, как бабка её и бабка её бабки. Получалось очень душисто и сладко. Изрядно умаявшись домашними хлопотами, барыня изволила откушать чаю и расположилась в гостиной у большого медного самовара.

      Скучающий от безделья Мишель присоединился к maman. Они некоторое время прихлебывали ароматный напиток, настоянный на душице, в полном молчании. Потом Михаил поинтересовался:

      – Анета не хочет чаю?

      Осторожно опустив чашку на край стола, Агафоклея Алексеевна напряженно прислушалась. Господи, Боже мой, не зря чувствовала какое-то беспокойство, как будто не доставало чего-то главного. Теперь-то ясно в чем дело. В доме царила тишина!

      – Когда она замолчала?

      – Сразу, как вы распорядились выпустить её.

      – Дело в том, милый, – госпожа Маркова уцепилась за колокольчик, – что я совершенно забыла про Анету.

      Мелодичный звон потерялся меж комнат, а Агафоклея Алексеевна, не выдержав томительного ожидания, возвысила голос, отчего он был услышан даже на улице.

      – Настасья!

      Баба прибежала скорехонько, топая босыми ногами, как утка.

      – Поднимись к Анне Павловне и приведи сюда.

      – О, маменька, – протянул сын с содроганием, прислушиваясь к приближающимся быстрым шажкам, – не миновать сейчас бури. Пожалуй, пойду, почитаю.

      – Что ты читаешь, Миша? – Анета живо вбежала в гостиную.

      – Сочинение господина Пушкина, дорогая. «Цыгане» называется. Очень поэтично и романтично. Как раз для молоденьких дам…. С тобой все в порядке? Ты перестала голосить уже очень давно. Я думал, maman выпустила тебя.

      – Ой! Я просто заснула в этом отвратительном чулане. Стыдно вам, маменька, забыли обо мне!

      – Душенька моя, Неточка, – сладко запела мать, обнимая девушку за талию, – прости старую дуру.

      – Что вы, maman , – закричала Анета сердито, – вовсе вы не старая и не дура.

      – Агафоклея Алексеевна, матушка! – взволнованный конюх вбежал прямо на середину комнаты, что само по себе было удивительным событием, потому как каралось строго и незамедлительно.

      – Иван? – в голосе барыни послышались железные ноты. – Как ты посмел войти сюда?

      – Чалый вернулся, барыня, – Иван опустил вниз курчавую голову, но голоса не убавил. – Один!

      Опять сюрпризы! Но Агафоклея Алексеевна славилась тем, что никогда не теряла головы. В трагические моменты она начинала мыслить четко и быстро.

      – Настасья, поднимись к Ефроксие Николаевне, проверь, дома ли она. Да птичкой, толстая корова!

      – Нет-у-у!!

      Вой Настасьи заставил всех вздрогнуть, а Анета испугано всхлипнула.

      – Всем молчать! – прикрикнула барыня строго. – Неточка, радость моя, куда собиралась Зизи?

      – Она поехала