Дознание в Риге. Николай Свечин

помещик. – Мало ли что? Вдруг сидят они за бугорком и вас дожидаются.

      – Никого они не дожидаются, а летят по шляху что есть силы. А выйти нам надо, чтобы проверить.

      – Проверить?

      – Да. Тот, в кого я попал первым выстрелом, далеко уйти не мог. Если жив, то возьмем в плен. Будет язык. Если помер уже, обыщем тело – вдруг какие подсказки найдем? Это для вас, Сергей Ильич, все кончилось. А нам завтра остальных искать!

      Надворный советник взял керосиновую лампу и смело вышел с ней в темноту. Тулку он оставил в доме, но револьвер держал наготове. Рощин шел рядом и нервно поводил стволом ружья вокруг.

      Они нашли тело в ста саженях от дома. Человек лежал на дороге, рядом стояла лошадь. Надворный советник подошел, посветил.

      – Черкес! – воскликнул агент.

      – Скорее, осетин, – поправил его Алексей.

      – Но он в свитке!

      – Ну-ка распахните ее.

      Рощин дернул за полу, и под свиткой открылся горский бешмет. На поясе виднелся большой кинжал.

      Тут человек застонал и открыл глаза.

      – Живой, гнида! – отскочил екатеринославец.

      – Ну, недолго осталось, – успокоил его Лыков. – Взгляните на голову. Несколько картечин угодили. Как только мозги не вылетели?

      Сыщики обыскали раненого и нашли при нем пачку бумаг. Потом взяли за руки за ноги и потащили в дом. Особо с разбойником не церемонились и медицинскую помощь оказывать не торопились. Горцы – упрямый народ. Вряд ли на допросе умирающий абрек выдаст сообщников. Пусть подыхает…

      В доме пленного кое-как перевязали, но он не приходил в сознание. Ясно, что к утру помрет. Лыков осмотрел бумаги и к своему удивлению обнаружил среди них паспорт бандита. Тот действительно оказался осетином по имени Насып Экажев. Еще отыскались письма, но на татарском, и сыщик не сумел их прочесть. Ладно, потом разберутся. Уже ясно, что банда получила отпор и понесла потери. Сейчас им не до разбоев. Следует сосредоточить все силы на поиске второго раненого. Бумаги Экажева тоже помогут сыщикам. Скорее всего, банде конец.

      Утром на станцию Юрьево прибыли из Екатеринославля шесть жандармских унтер-офицеров во главе с вахмистром. Они обыскали окрестности и нашли неподалеку от Алмазного рудника окровавленные тряпки. Здесь разбойники перевязывали своего товарища.

      А Лыков простился с Савельевым. Он отмахнулся от слов горячей благодарности, сказав:

      – Я тоже вам признателен.

      – За что? – поразился Сергей Ильич.

      – Да за помощь. Так бы мы месяц бегали за негодяями по всему Донецкому бассейну. А тут они сами пришли.

      Еще на правах старшего надворный советник разрешил агентам принять от помещика награду. Полотенцев и Рощин получили по пятьсот рублей, как и было обещано. Они остались очень довольны. Еще бы, чуть не годовое жалование. Сыщики сговорились с Савельевым не рассказывать о награде полицмейстеру и уехали одним поездом.

      В Екатеринославль Алексей явился победителем. Губернатор уже знал о ночном