Надежда. Шаира Тураповна Баширова

хола на узбекском языке, стала ругать дочь, .

      – Ты что? Хоронишь кого что ли? Вытри слёзы, Дуся жива, здорова, это счастье. А где она будет жить, какая разница, лишь бы счастливой была. Ведь не с чужим человеком едет девочка наша, с родной матерью. Её тоже понять нужно, думаешь ей легко? – говорила она.

      – Зачем отец запрос на Дусю в облкомитет относил? Не надо было… – не переставая плакать проговорила Мехринисо.

      – Не думала, что моя дочь такая жестокая. Такая эгоистка. Ух, чтоб тебя… – проворчала Саломат хола и ушла в другую комнату.

       Все сели ужинать, ели молча, даже не смотрели друг на друга. Так же молча все стали расходиться по своим делам. Кодиржон акя пошёл доделывать начатую обувку, которую утром рано собирались забрать, он зажёг керосиновую лампу под своим навесом и сел за работу. Саломат хола пошла ставить тесто, чтобы спозаранку испечь их в тандыре. Мехринисо собрала со стола и отнесла к очагу, где в казане была налита вода и уже согрелась, Мархамат принялась мыть в этом казане посуду. Анна сидела на тапчане, рядом с ней сидела Дуся, это ей Мехринисо наказала, чтобы девочка не отходила от своей матери, а Дуся всегда слушалась свою опажон. Опустив низко голову Дуся кулачком вытирала слёзки с пухлых щёк, а Анна…бедная женщина обняв дочь за плечи, тихо шептала ей о том, как сильно она её любит, напоминала сказки, которые рассказывала, когда укладывала спать… Дуся слушала и исподтишка  посматривала на Анну, морща лоб, пытаясь вспомнить сказку. Вдруг девочка напряглась и посмотрела прямо в глаза матери, её лицо просветлело и она радостно воскликнула.

      – Я помню! Про колобка и змея горыныча…я помню, как ты меня гладила по голове и рассказывала, как лиса колобок съела.

      Анна приподняла дочь и прижала к себе, из глаз текли слёзы радости, она не помня себя бормотала только.

      – Солнышко моё! Радость моя! Доченька родная! Дусенька…вспомнила маму свою?

       Дуся нерешительно обняла Анну за шею и положила головку ей на плечо. Из окна комнаты на них смотрела вся заплаканная Мехринисо и улыбалась.

      – Ну вот и хорошо…вот и славно – шептала тихо девушка.

       С вымазанными в тесте руками, возле очага стояла Саломат хола и кончиком платка, свисающего с головы, вытирала глаза от слёз. С работы пришёл Собиржон, сын Саломат хола и Кодиржон акя, он работал разнорабочим на заводе Октябрьской революции. Наконец закончив дело, домой зашёл и Кодиржон акя. Решили все вместе, просто попить чай. Эту ночь, Анна спала вместе с Дусей, крепко её обняв, а когда проснулась, то не увидела ни дочь, ни Мехринисо. Анна в панике выскочила во двор. Саломат хола пекла лепёшки в тандыре, Мархамат ставила самовар, подбрасывая в трубу кусочки спиленного дерева, уголь достать было сложно.

      – А где Дуся и Мехринисо – с волнением спросила Анна.

       Саломат хола посмотрела на Анну и вытирая мокрый лоб от жаркого тандыра, громко сказала.

      – Они в магазин пошли. Мехринисо захотела Дусе на дорогу конфет и печенья купить. Скоро вернуться, не волнуйся дочка. Умывайся, сейчас