Птица и череп. Светлана Соллей

кивнула она сама себе, не теряя исходного задора.

      Ей, подумал Шин, наверное, нравилось быть такой: непосредственной, веселой, непредсказуемой, себе на ему, никто не указ. И общаться с ней ему нравилось, потому что её черты были противоположны его характеру. Лана была тем человеком, который мог заставить любого делать то, что ей хотелось, не применив ничего, кроме обаяния.

      Это обаяние уже сработало на Шине однажды, продолжало работать до сих пор, и он ничего не планировал делать, чтобы этому противостоять.

      Но вопрос о том, что делать на отборочных никак не решался. Быть может, потому что Шин и не особо пытался решать. Лана постоянно принимала решения, она вламывалась в его двери и тащила гулять, она показывала ему город, который сама ни черта не знала, но делала вид, что разбирается, она знакомила его со всеми встречными-поперечными, с которыми сама успела познакомиться, просто потому что, не спрашивая у Шина согласия ни на что, и это приводило его к мысли, к причине, почему он ничего не может сделать – он был попросту уверен, что все разрешится само собой. Что, может быть, ему нужно приложить всего чуть-чуть усилий, создать что-то простое, что покажется неплохим, небольшую активность, которая создаст вид чего-то серьезного для судей, чтобы они могли записать его в число участников.

      Маленькое, но заметное…

      Внезапная мысль осенила его, и Шин не мог понять, почему она изначально не пришла ему в голову. Не было острой необходимости делать тоже самое, что делала Лана, как и не было необходимости придумывать и создавать что-то, исходя из его незначительных успехов в освоении стихии. В сущности, не было необходимости даже задумывать над этими успехами. Ведь нужно было лишь что-то незаметное. Что-то, что он точно мог сделать. Маленькое и незначительное, что покажется большим и существенным.

      Видимость. То, что будет выглядеть так, как нужно, но не будет на самом деле существовать в реальности.

      В чем он как раз мог назвать себя специалистом.

      Часть 2: Берсерк

      J'ai le chronomètre dans la tête

      Combien de rêves me faudra-t-il

      Pour que les heures s'arrêtent?

      (У меня в голове секундомер

      Сколько снов мне понадобится

      Чтобы часы остановились?)

      Nuit Incolore – Dépassé

      Глава 1

      – Снимаешь? – спросила высокая женщина чуть раздраженным голосом, в очередной раз заправляя падающую на лицо прядь волос за ухо.

      Она стояла на фоне полупрозрачного забора, за которым была видна часть стадиона, наверное, уже вечность, ведь все шло против неё, против них обоих: то камера отказывалась работать, то люди двигались в кадре толпами, сбивая настрой и разрушая кадр напрочь, то кто-то из потенциального списка интервьюеров отказывался говорить.

      Ей казалось, что они прокляты, и снять этот чёртов репортаж сегодня невозможно, и что следовало бы вписаться в число участников, а не приезжать сюда работать. А лучше вообще стоило взять отпуск, спокойно гулять по улицам Ситты, фотографироваться и, может быть,