Выбор. Майра Сулейменова

Бессмысленно сопротивляться. Бессмысленно верить. Бессмысленно идти против силы, вот правда. Может не бессмысленно молиться? Но, она не знает ни одной молитвы. «Господи, если ты есть, помолись за меня, я ведь даже не родила.» Отчаянно думая, «что же там говорили? Отче наш… а дальше… о, это христианская молитва, а я мусульманка. О, Аллах прости, я не вероотступница, просто поверь и помоги. Отче наш на небесах, мой Аллах Всемогущий, простите и умоляю вас, просто помогите.» Внезапно опоясала пульсирующая головная боль, почувствовалось удушье, подкатила тошнота и кашель. Не осознавая, что это асфиксия, хотела вскочить, но ноги подогнулись. Она мысленно просила богов о милости и прощении, проваливаясь, будто утопая в перине. Показалось, кто-то вбежал. Ворвалась стена прозрачности. Мысль спасения жадно глотнула воздух. Почувствовала себя в чьих-то руках.

      Очнулась в номере гостиницы. Арлан у окна разговаривал с врачом. Из кисти руки под лейкопластырем выглядывала игла системы. Прикрыла глаза. Слушала разговор. Всполохами вспомнился вчерашний вечер и засыпая подумала, ее спас Арлан. Окончательно в себя пришла к вечеру. Исчезла тошнота и головная боль. Хотелось холодной воды из-под крана. Хотелось с трамплина, вытянувшись струной, разбить упругую гладь воды и, приняв обжигающий холод, спуститься на глубину. Хотелось хруста накрахмаленных простыней и длиннющего батиста белой кружевной ночнушки. В комнате она одна. Шаги Арлана слышались из комнаты отдыха. Откинула одеяло. Попытка встать твердо поставила ее на ноги. Подошла к окну, наблюдая за жизнью города, ужаснулась, что могла этого не увидеть. Какая дура, но кто из них дура додумать не успела. Открылась дверь.

      Арлан, пройдя спальню и подойдя, прижал ее к себе.

      В номер принесли ужин. Арлан поставил перед ней глубокую чашку с черной икрой, сказав, отныне она будет ее есть ложками, пока икра ей не надоест. После ужина сел в кресле напротив, подоткнув под нее подушки, прикрыл ее ноги пледом. Она не разрешила закрыть балконную дверь, было важно слышать щебет-топот, голоса-гомон, звуки клаксонов, свист гаишника. Арлан рассказал историю работника с плантации, иногда впадавшего в белую горячку. В такие моменты его привязывали к кровати и включали суры из Корана. Бедолага, выворачиваясь из тисков, кричал: «он бежит, бежит…». А во вменяемом состоянии описывал, как под суры из него деру давал шайтан. Так Арлан поверил в Аллаха и силу Корана. Вчера, мчась в город, он молился, и Всевышний услышал его.

      Гайни не сомневалась в силе молитвы. Но, считала, это ее прошение услышали боги всех конфессий и древнеримские с древнегреческими тоже. Оказалось, ее спас Рашид. Нелля накануне освободила всех работников, кроме него. Наблюдая, что происходит, он позвонил шефу и по его приказу чтобы помочь Гайни, Неллю запер в доме. Арлан за ними примчался в больницу, откуда привез ее в гостиницу.

      – Почему ты женился на ней?

      – Почему? Сказать, «да черт его знает», значит выглядеть идиотом, ну, тут и вправду, черт его знает. Подвернулась. А там и я не вывернулся. Баба-то она не плохая.

      В эту минуту из коридора послышались