Звездный Мост. Георгий Лугов

слов друг-дружку понимают, и не могут уже один без другого. Что из сей прелести выйдет − не ведаю, но мешать не буду!

      − Алатырь наказ Вышате дал,− с серьезным видом добавила Мария.− Требует придания телу кубической формы и зеркальной шлифовки внешних плоскостей.

      − Кто наказ дал? − тупо спросил Василько.

      − Камень сей, Алатырь,− сказала Мария.− Зачем? Видимо, так надобно.

      − Господи… да ну вас всех! − обхватив голову руками, неожиданно плачуще простонал Василько.− С камнями вашими, с тайнами безбожными… Язычники! Домой хочу, на озеро Неро, в Ростов благословенный! − Василько отшатнулся от камня и, едва не сбив сучковатую подпорку, прижался спиной к земляной стене.

      Мария подошла к брату и прижалась к его плечу, что-то ласково нашептывая.

      − Идем наверх! − гася светильники, решительно сказал Вольга.− Но помни мои слова, княже… Камень есть великое достояние Залесской Руси! Железную плоть Алатыря мы превращаем в оружие, делающее Отечество сильнее в достойных руках…

      − Наипаче в руках норвега Эрика! − съязвил Василько, подходя к лестнице.

      Вольга, нахмурив брови, недовольно поморщился.

      − Дался тебе Эрик, братушка,− с грустью заметила Мария.− Матушка у него изборская словенка, отец весьма достойный человек, и наши люди его уважают.

      − Ладно, молчу,− проворчал Василько, выбираясь в первое подземелье.

      Вольга подсадил жену на лестницу и вдруг с надеждой попросил:

      − Машка, ласонька моя, давай я тебя в Новоград отправлю? Брата повидаешь, а Мирослав наш грамотой ромейской при школе святой Софии подзаймется. Давай, а?

      Мария, не отвечая, быстро полезла вослед за князем Василько.

      Великокняжеский совет

      «Человек может заблуждаться, но упорствует в заблуждении только глупец»

      (Цицерон, римский оратор)

      Наступивший день выдался по-осеннему ненастным. С полуночной стороны порывами налетел хлесткий торок, разметавший по округе опавшую листву. Прозрачное голубое небо покрывалось мокрой пеленой серых туч.

      Воздух заметно посвежел. Озябшие ростовские гридни, поеживаясь под легкими кафтанами, грузили лодью щедрыми дарами Мышграда, то и дело бросая взгляды под навес, где стоял бочонок с теплым пивом и висел ковшик-утица.

      Погрузка подходила к концу. Ростовчане, поминая всуе языческого Ящера и христианских чертей, втаскивали на лодью скорострельную баллисту, скрупулезно созданную геометром Станиславом на основе ромейских чертежей.

      Василько, одуревший после бессонной ночи и навалившихся впечатлений, наскоро попрощался с сестрой и, закутавшись в шерстяную епанчу, дремотно затихарился под мачтой. Лодья отвалила от мышградского причала. Данила, стоя на корме, цепко держал в руках правило, иногда беззлобно покрикивая на гридней. Вольга, присев рядом с Яромиром, с тяжелой грустью взирал в сторону своего покидаемого града. Пожалуй, один лишь смуглявый Бесник, молодой парень лет двадцати, был рад предстоящей дороге: он тут же затесался в ватагу ростовчан,