Там, где живет солнечный свет. Юлия Юми

во всех аспектах жизни, быта. Увидеть, как он ко всему относится, ко всем мелочам, раздражающим или восхищающим моментам. Как злится, как радуется, как просыпается. С кем-то в жизни такие поездки открывали глаза моментально, не нравилось и раздражало все, даже брошенные полотенца в ванной комнате. Я устала от деревенской островной жизни, шортиков, сандалий и сарафанов, вечно влажной от жары кожи, даже от моря, которое ты видишь с утра до ночи. Мне захотелось попасть в цивилизацию, надевать стильные вещи, наносить макияж, ходить в оперу и в картинные галереи, ужинать в роскошном ресторане.

      Я была влюблена в Мэтта, я хотела проводить с ним время, нравиться, заниматься любовью, делиться впечатлениями и мыслями. Узнавать его, открывать его мир, такой непохожий на мой.

      – Давай съездим в Рим на недельку? – предложила я Мэтту.

      – Но у меня работа, не знаю, смогу ли я вырваться. Очень много клиентов сейчас.

      Это «но» меня задело. Я не понимала, как может быть что-то важнее изумительной поездки в один из прекраснейших городов мира с женщиной, которую ты любишь. Я вообще не понимаю, как можно видеть препятствия, если есть сильное желание сделать что-то. Надо просто придумать, как найти сто способов разобраться с делами и клиентами, это ведь всего лишь рутинные дела, никто не при смерти, катастрофы никакой нет, почему это вызывает какое-то «но»? Конечно, конечно, мужчина и его дело – это та еще парочка, куда никакой любви, никакой страсти хода нет, это тот стержень и двигатель, который нельзя поставить на второе место. Состояться, доказать всем какой ты крутой, заработать, достичь…

      – Я постараюсь, – его глаза улыбнулись, – я очень хочу поехать с тобой.

      Вот так лучше. И мы поехали. Мы обнимались, стоя в очереди на регистрацию рейса, мы держались за руки в самолете, мы не могли дождаться, когда приедем в отель и закроем за собой дверь номера, настолько мы были поглощены друг другом. Мы вымотались за день, но кого это останавливало.

      – Я думал об этом всю дорогу, я ненавидел таксиста, который едет слишком медленно, я хочу тебя, я ничего не могу с собой сделать.

      Мы ходили по картинным галереям и улицам, останавливались в барах и ресторанчиках, мы говорили обо всем на свете. Целовались и заходили в магазинчики, чтобы купить какую-то забытую мелочь, или просто платье в витрине мне понравилось. Удивительно, но даже ходить по магазинам с Мэттом было легко и приятно, он терпеливо ждал моих примерок, оценивал каждый наряд, не раздражался, искренне советовал, сидя с бокалом чего-то в кресле напротив примерочной. Его глаза говорили мне, что я прекрасна и желанна. Меня, в свою очередь, не раздражало в нем ничего – ни время, проведенное в ванной, ни манера послушать какую-то книгу, полностью отключившись от меня, ни то, как он аккуратно складывал свои футболки перед тем, как положить на полку в шкафу или в чемодан. Мы были счастливы. Или мне так казалось, что мы. Может быть, только я.

      Вернувшись, мы погрузились в работу. Замелькали дни, наполненные суетой