Дембель неизбежен. Константин Федотов

вышли на пустой платформе, вокруг которой ничего не было кроме леса и стоящего автобуса с черными номерами, очевидно ожидавшего нас. На часах было десять часов вечера и уже стемнело. Старлей в очередной раз пересчитал нас, завел в автобус и выдохнул с облегчением. Видимо мы теперь не его головная боль.

      – Как я и говорил, глухой лес. – пробубнил Саня присаживаясь рядом со мной.

      – Ага, накаркал. – ответил я ему.

      В автобусе за старшего был мужчина в зеленой форме, как пояснил Саня, не зеленой, а оливковой и эта форма называется повседневной, а та, в которой ходим мы, полевой. Мужчина был в ранге прапорщика, не высокого роста, худощавый, с седыми висками и от него сильно разило алкоголем. Военный молча смотрел на нас и улыбался словно какой-то маньяк.

      Автобус тронулся и повез нас в неизвестность и не знаю почему, но чем дальше мы удалялись от платформы, тем больше не по себе мне становилось.

      Из-за темноты в окнах ничего не было видно, только мелькающие ветки деревьев. Автобус ехал быстро покачиваясь на неровной дороге. Все парни были максимально сосредоточены и пытались уловить хоть крохи полезной информации, прислушиваясь к разговору старлея и прапорщика, но увы, они говорили о рыбалке.

      Спустя час автобус остановился и дверь в салон отворилась, внутрь забежал молодой солдатик в полевой форме и заглянул в салон. На его груди висел какой-то жетон с надписями, но прочитать я не успел, а на поясе висели ножны из которых выглядывала массивная рукоятка ножа. Парень окинул салон взглядом и задержал его на нас и на его лице натянулась ехидная улыбка.

      – Что замер?! Съ##ал отсюда обморок! – прорычал прапор, и солдата словно ветром сдуло, а мы от неожиданности вздрогнули.

      Перед автобусом заскрипели ворота и мы поехали на территорию. Глядя в окно я увидел того самого солдата, что стоял, придерживая одну из створок ворот, приложив правую руку к виску. Затем опять наступила темнота и автобус замер. Старший попрощался с прапором и, взяв свою дорожную сумку, вышел из автобуса. Мы так же начали подниматься со своих мест, но сделали это зря.

      – Я не понял войны! Кто вам команду на выход давал! – зарычал словно дикий дверь прапорщик и мы все вернулись на места.

      – То-то же, запомните, теперь вы в армии, тут вам думать не нужно, а только выполнять. Получили команду – делаете, а не получили – делаете то, что вам приказали до этого. Ясно? – чуть сбавив тон пояснил он и добавил, – Вопросы есть?

      – Можно нам покурить? – вдруг задал резонный для всех вопрос Саня.

      – Можно за х#й подержаться! – тут же ответил прапор.

      – Виноват! Разрешите! – тут же исправился мой сосед.

      – Разрешаю. – ухмыльнувшись ответил прапорщик и возникло неловкое молчание, так как ответ прозвучал как-то двусмысленно.

      – Завтра покурите, сейчас выходим и идем за мной и чтобы никто не отставал! – фыркнул прапор и вышел из автобуса, а мы цепочкой двинулись за ним.

      На улице было прохладно и сыро, видимо