Право на отдых. Погорельская Екатерина

себе несколько минут покоя, пока дым медленно исчезал в воздухе. С каждой затяжкой ей казалось, что она отдаляется от своих проблем, но даже это не могло спасти её от необходимости вернуться в реальность.

      Потушив окурок и подавив его в мусорной урне, Ася вошла в подъезд. Каждый шаг по лестнице казался вечностью, напоминая ей о трудностях, с которыми ей предстоит столкнуться. Дверь квартиры, которая была домом и одновременно тюрьмой, ждала её с той же неподвижной настойчивостью, с какой она ждала её возвращения.

      Когда она, наконец, вставила ключ в замок и открыла дверь, у неё возникло ощущение, что время замерло. Тихо заходя в квартиру, Ася попыталась избежать любого звука, но вдруг услышала шаги. Её тело сжалось, а сердце забилось в груди так быстро, что казалось, оно вот-вот выскочит наружу. Внезапно из кухни появился Михаил.

      Он был как медведь, огромный и грозный, его глаза пылали гневом. Одним резким движением он захлопнул дверь и схватил Асю за руку. Ноги её запутались, и она еле успела избавиться от шлёпок, которые свалились с её ног, когда Михаил потащил её в комнату.

      – Перестань! – всхлипывая, умоляла Ася, но её голос затерялся среди громких шагов и жёсткого хватки Михаила.

      – Смотри, – он закричал, силой наклоняя её к полу. В его голосе звучала ярость, которая казалась почти физической. Ася оперлась на руки, стараясь избежать боли, когда её нос врезался в поверхность пола. – Смотри, дома грязь, а ты шляешься!

      – Я больше не твоя жена, – сквозь слёзы и крики произнесла она, не понимая, как её жизнь стала такой катастрофой.

      – Ты шалава! – Михаил не унимался. Он схватил её за волосы, поднимая её с пола. Ася кричала, плакала и просила его отпустить. Её слёзы лились рекой, смешиваясь с болью и унижением.

      Сквозь слёзы Ася увидела, как на пороге кухни появилась её мать, Любовь Ивановна. Её присутствие лишь усилило ощущение ужаса и предательства. Михаил продолжал кричать, его голос звучал как громкий приговор.

      – Ты ничтожество! Даже твоя мать тебя не уважает, – продолжал Михаил, и слова его казались ножом, вонзающимся в сердце.

      Ася посмотрела на свою мать, которая стояла, как каменная статуя, и её слова поразили её в самое сердце.

      – Нормальная женщина должна сидеть дома и готовить мужу, – произнесла Любовь Ивановна с ледяным равнодушием, которое казалось ей вполне естественным. – А ты только и умеешь, что непонятно где шляться.

      – Это всё потому, что у вас нет детей, – сказала её мать, и в её голосе звучало осуждение, как будто это было единственным объяснением всех её проблем.

      – Потому что эта дрянь убила нашего ребёнка, – Михаил со всей силы швырнул Асю на пол. Она упала, ударившись о твёрдую поверхность, и боль пронзила её тело.

      – Я не хотела, – всхлипывая, сказала она, – врачи сказали мне нельзя рожать…

      – Они всем так говорят, – отмахнулась Любовь Ивановна. – Женщина рождена для того, чтобы рожать деток и ублажать своего мужа. А ты не то, не то не можешь.

      – Если