Забег на невидимые дистанции. Том 1. Марьяна Куприянова

девочки воздух казался ощутимо теплее, чем внизу, у земли, и был щедро напитан ароматами попкорна, сладкой ваты и молочных коктейлей со вкусом ванили. Получается, парки развлечений тоже пользуются духами, подумала девочка мимолетно, как мама.

      – Давай попросим кого-нибудь нас сфотографировать у входа, – предложила мама, приподнявшись на носки, чтобы отец услышал ее, – посмотри, как тут красиво!

      – И шумно, – добавил папа, доставая Polaroid (модели 600 Silver, недавно купленный на заработанные случайной шабашкой деньги), из чехла, что висел на шее, и параллельно высвобождая ножку дочери, запутавшуюся в фирменном ремешке, словно в смертоносных лианах.

      Он был не против снимка на память, но искать желающего их запечатлеть предоставил маме. Та, впрочем, всегда отлично справлялась с задачами коммуникативного характера (не только потому, что была молодой и симпатичной, хотя кто знает). Едва женщина откололась от них, замышляя маленькую охоту среди прохожих, отец сделал пару оборотов на месте (как планета, подумала девочка), придерживая дочку за ноги, чтобы она по инерции не свалилась.

      – Ну как там обзор, агент Нина? Прием.

      – Обзор на триста шестьдесят градусов, не вижу ничего подозрительного, прием, – мгновенно отозвалась девочка, несмотря на легкое головокружение, развеселившее ее.

      Только что весь мир размытой каруселью пронесся вокруг нее, словно юла вокруг оси: люди, предметы, краски, даже, казалось, звуки и запахи удлинились и замкнулись в кольца, как у Сатурна, а точки огней превратились в светящиеся линии. Ей это понравилось, и хотелось еще, но попросить она бы не рискнула.

      – Конец связи, – произнес отец, заметив, что супруга возвращается с уловом. Уговорит и мертвого.

      Нина тоже смотрела на мужчину, который неохотно и как-то ломано, походкой манекена, следовал за мамой. Будто ему не оставили выбора, а на самом деле прямо сейчас он должен быть в другом месте – и уж точно заниматься более важными делами, чем снимать неизвестную семейку на фоне входа в парк по просьбе настырной дамочки.

      Происходящее ему не нравилось, и он спешил отделаться от поручения. На нем были ржавые джинсы с потертыми, почти дырявыми коленками и цепочкой на заднем кармане. Нина ее хорошо заметила, она тускло блестела в свете желтых огней, когда мужчина нервозно оглядывался.

      От него исходили беспокойство и смутная опасность. Взрослый человек скорее счел бы эти ощущения паранойей и разыгравшимся воображением, но дети не умеют убеждать себя в том, что не правы, лишь потому что их выводы не соответствуют какой-нибудь статистике или объективной реальности.

      Девочке этот человек не понравился, и она была уверена, что отец ощущает то же самое. Между ними всегда таилось взаимопонимание на уровне, недоступном маме, оно зародилось еще в ту пору, когда Нина не умела разговаривать.

      Проигнорировав необъяснимую неприязнь (незнакомец выглядел опрятно и чисто, даже попытался улыбнуться, но вышло слишком раздраженно, чтобы поверить