Праздник непременно наступит. 13 новогодних историй. Анастасия Малейко

говорит всего четыре слова:

      – Я этого не понимаю.

      Так, конечно, происходит редко.

      Но.

      Скейтборды.

      – Я этого не понимаю.

      Каждый раз у меня тут же портится настроение.

      Компьютерные игры.

      – Я этого не понимаю.

      И начинает казаться, что это действительно плохо.

      Панк-музыка.

      – Я этого не понимаю.

      И уже сам думаешь, что всё это глупости: и скейтборды, и компьютерные игры, и брейк-данс, и граффити, и панк-музыка, и электронная музыка, и поп-музыка. И вообще всякая музыка, кроме классической и «старого доброго рока».

      А Тёма любит музыку просто как таковую. Неважно, играет её дядька на саксофоне или выстукивает дятел в лесу. Он везде слышит ритм и сразу начинает двигать головой в такт. Воспитательница в саду сказала, что у Тёмы необыкновенное чувство этого самого ритма. Родителям даже пришлось купить ему ксилофон, бубен, маленький барабан и дудочки.

      Тёма любит, когда мы с ним вдвоём играем в оркестр. Он говорит:

      – А давай я буду на барабане, а ты на бубне.

      И потом:

      – А теперь я буду на бубне, а ты на ксилофоне.

      – А теперь я буду на ксилофоне, а ты на дудочках.

      Играть в это Тёма может бесконечно. Или пока не придёт папа и не станет приставать к нему с цифрами или ранним обучением счёту. К цифрам Тёма совершенно равнодушен. Максимум, чего удалось добиться папе, – это того, что Тёма полюбил цифру 4. Она, по его мнению, похожа на жирафа. Остальные цифры никого не напоминают, а значит, интереса не представляют. Развитие Тёмы идёт не по папиному плану. Со мной-то было всё легко. Из-за этого родители посчитали, что они крутые педагоги. Вот смотрите – Ваня считает с трёх лет, читает с четырёх, а с пяти собирает роботов из подручного материала. На самом деле я просто оказался с их, родительской, планеты. Что-то типа Нептуна, где холодно и спокойно. А Тёма – с Меркурия или даже с Венеры. Минус 226 у нас и плюс 464 градуса у него – есть кое-какая разница.

      С мамой у нас раньше было много интересных дел. Например, мы пекли печенье. Или считали на прогулке жёлтые машины. Или собирали головоломки. А ещё мы писали друг другу записки и подсовывали под дверь. Я просыпался утром, а меня у двери ждёт записка: «Выпал снег! Пойдём лепить снеговика?» Или я маме оставлял записку в шкафу: «Сколько нулей в триллионе?»

      Когда родился Тёма, маме стало не хватать времени ни на записки, ни на печенье. А когда Тёма немного подрос, она взялась за диссертацию. Тут мы и с прогулками попрощались. Сколько жёлтых машин не посчитано. Сколько снеговиков не слеплено.

      Вообще, я бы не подумал, что с нашей семьёй что-то не так. Если бы не Тёма. А ещё если бы не Лиза. Потому что у неё дома всё по-другому.

      Лизу родители растят творческой личностью. Поэтому Лиза поёт в хоре, рисует в художке, играет на фортепиано, гитаре и флейте, поёт и танцует ирландские танцы. Получается у Лизы всё это здорово, но в учёбе у неё полный швах. Который почти не волнует ни