Стрекоза. Татьяна Герден

давала своим клиентам вволю выговориться. Она умела быстро ловить важные детали в одежде, обуви и манере говорить, скользила по встревоженным лицам своих собеседниц проницательным взглядом густо подведенных, как у Клеопатры, темно-ореховых глаз и тут же определяла главную проблему, над которой билась очередная посетительница, или ставила диагноз.

      Вот, к примеру, если перед ней сидела девица неопределенных лет, нервно комкающая носовой платок в руках, не красавица, но и не дурнушка, было ясно, что она явно запустила себя, пренебрегала косметикой и редко смотрелась в зеркало, тем не менее пришла, чтобы узнать, сможет ли когда-нибудь выйти замуж. Ее диагноз – это, конечно, неврастения на почве комплекса неполноценности. Ей надо было просто помочь преобразиться – сначала изнутри, а потом снаружи – и поверить в себя, поэтому ей Серафима увлеченно рассказывала, медленно поворачивая чашку с гущей то одним, то другим боком к лампе с оранжевым абажуром:

      – Вижу вас не блондинкой, а темно-русой шатенкой, в бордовом платье модного покроя с золотыми пуговицами спереди и чуть открытой спиной, на губах у вас вишневая помада, на шее бусы-горошины, примерно такие, как у меня. – Тут она трогала свои темно-красные бусы для усиления эффекта и продолжала: – Вы в большой светлой зале, вокруг много людей, звучит музыка, к вам подходит военный средних лет с седыми висками и приглашает на танец. На выходе он накидывает вам на плечи пальто с меховым воротником, вы идете вместе по улице, и он покупает вам…

      Но дальше можно было не говорить, что именно покупал военный, так как девица была уже полностью поражена видением будущего, чудесным образом открывшимся на дне кофейной чашки, и уже представляла себя там – в большой светлой зале, в бусах и модном платье, плавно вальсирующей с военным средних лет. И было уже не важно, выйдет она за него замуж или нет. Главное – они должны были непременно закружиться в танце, а потом он должен ей надеть на плечи манто и, заглядывая ей в глаза, купить на улице цветы, как в кино. Конечно, после сеанса Серафимы девица бежала домой приободренная, помолодевшая на лет пять, поспешно красила волосы в цвет «темно-русый шатен», заказывала знакомой модистке бордовое платье модного покроя с золотыми пуговицами и не пропускала ни один вечер отдыха военного училища, а дальше сценарий мог меняться в мелочах, но чаще всего шел по предсказанному Серафимой пути.

      А вот другой тип клиентки, такой, как эта полная дама в ярко-розовой шляпе со страусиным пером и увесистыми кольцами на каждом пальце, был невыносим, потому что такие просто умирают со скуки и приходят, чтобы поморочить гадалке голову. Такая дама приходила в поисках общения под девизом «расскажи мне то, сама не знаю что» и выматывала Серафиму долгими историями о своих домработницах, мужьях, поклонниках, детях, собаках, попугаях, фикусах, а также о своих болезнях, гастрономических пристрастиях и диетах, которые никогда не имели должного эффекта.

      Еще такие дамы беспрестанно перескакивали