Шёпот воспоминаний. Анастасия Головина

Но здесь не было второго дна или других тайников.

      Интересно. И чьи же воспоминания хранятся в ней?

      – Простите, – Мария торопливо осматривала зал. – У меня начинается экскурсионная программа. Надеюсь, встретите и другие экспонаты, что вызовут у вас интерес. Удачи!

      Снова оставшись один на один с робким воспоминанием, я начал снимать перчатку.

      – Яды значит, – говорил я.

      – Пожалуйста, не надо, – слышалось в ответ. – Я прошу, уходи.

      – Ну уж нет, – пробубнил я. – Кто ты такая и почему застряла именно в этом предмете, я очень хочу узнать.

      Я спешно затолкал перчатку в задний карман джинс и, не думая о последствиях, опустил ладонь на крышку шкатулки.

      Губы вытянулись в ровную линию и сжались, ведь нельзя предугадать, как хлынут воспоминания: мягко, спокойно или шумно, вторгаясь в мой разум, как наглая тетка в переполненный автобус.

      На мгновение я ослеп от яркого солнечного света и буйства красок передо мной.

      Сад, полный разнообразных цветов, где ароматы скопом проникали в мой нос, вызывая чесотку. В чужих воспоминаниях видишь всё чуть иначе. Они пёстрые и быстрые, как на перемотке. Нужно успевать уловить каждый момент, иначе не устоишь на ногах от скорости происходящего. Я расслабился, голоса в музее отдалились, и я полностью перешёл в сознание незнакомки, которая запечатала его в этом райском саду.

      Её маленькая ладошка, с длинными и изящными пальчиками, лежала на огромной, широкой мужской ладони. Он поглаживал её, при этом крепко удерживал, не позволяя убрать руку.

      – Майя, я так рад снова видеть тебя, – звучал бархатный голос.

      Она поднимает глаза, теперь и я разглядываю его.

      Красивый мужчина, с пронзительным взглядом и чувственными губами – таким она его видела. И млела от присутствия и прикосновений.

      Но я видел его иначе. Холодные и хитрые глаза, рот, с напускной улыбкой. Он так явно врал, каждое его слово звучало фальшью, но милая Майя не замечала этого, ослеплённая влюбленностью. Стук сердца мешал мозгу совершать мыслительный процесс.

      Да и к чему эти размышления? Они давно знакомы, отец ведет с ним дела и полностью доверяет. Он входит в их дом, как к себе.

      А её сердечко стучит сильнее, каждый раз, как только он смотрит на неё.

      Внутри вертится так много слов, вопросов. Но она молчит, продолжая хлопать ресницами.

      – Я кое-что привёз тебе, – произнёс он, убирая руки.

      Мужчина доставал круглую подарочную коробку, перевязанную лентой.

      Майя затаила дыхание. Он привез подарок. Ей!

      С волнением она подняла крышку, и заглянула вглубь коробки, где внутри стояла шкатулка.

      – Это очень старая вещица, – сказал он, продолжая наблюдать за её лицом. – Я знаю, что ты любишь подобные игрушки. Её делали в подарок императорской семье. На ней флорентийская мозаика и драгоценные камни. Но они не сравнятся с твоим блеском, ты гораздо дороже! Я надеюсь, что она тебе понравится.

      – Д-да, – раздался её голос, дрожащий от волнения. –