Шёпот воспоминаний. Анастасия Головина

ость в тишине. И даже некому рассказать, кто ты, что видел, слышал. Чувствовал.

      Самое ценное, что осталось у них – воспоминания. И как же они отчаянно хотят их передать!

      Рассказывая, они проживут заново, услышат живые голоса, увидят родные лица и прикоснутся к тому, что любили.

      Прикосновение. Его то они и ждут.

      Я – один из тех, кто видит воспоминания, что остались после смерти. Маленькая часть, но очень эмоциональная, живая и требовательная, она не перешла вслед за умершим, он её оставил. Для таких, как я. Чтобы и другие узнали, смогли прожить это вместе с ним.

      Им требовалось сочувствие, уважение, а порой просто пара свободных ушей. Кто-то хотел, чтобы им гордились, кто-то хотел, чтобы пожалели.

      Но были и другие. Самые нелюбимые, те, кто хотел причинить боль. Оставляя воспоминание, они ухмылялись и предвкушали тот страх, что испытает смотрящий, дрожь, что пробежит по телу, стуча ледяными ступнями. Они предвкушали и уходили, оставляя фрагмент своей злобной сущности.

      Заранее не знаешь, что увидишь. Сначала нужно прикоснуться. И тогда прошибает насквозь! Воспоминания и чувства несутся внутри, не сбавляя немыслимой скорости. Остановить это нельзя, нравится или нет, – ты должен досмотреть. И затем оно уходит, исчезает.

      А ты останешься. И память тоже. Но уже в тебе, с тобой.

      Из-за боли, страха и излишней тревожности, я очень долгое время не касался подобных.

      Тонкие чёрные перчатки – то, что стало таким же важным аксессуаром, как штаны или ботинки. Вдруг не замечу, схвачусь и понеслась! Нет, я контролирую себя и их тоже.

      Я научился не подавать виду, держать лицо. Ведь очень странно, наверное, увидеть мужика, что спорит с книгой, камнем или зеркалом?! А ведь воспоминания могут осесть где угодно! Помню, было как-то такое, я вёл беседу со статуей в торговом центре! Спор меня так увлёк, что из фонтана меня выволакивала охрана. Я так заговорился, что не заметил мокрые ноги и штаны. А видео с наркоманом на востоке города облепило все паблики! Так себе слава.

      Был бы я не чистым на руку, давно открыл своё агентство. Назвал бы его – Прикосновение шёпота, – и рубил бабла.

      Но нет, я слишком порядочен и скрытен.

      Ну и разбираться в налогах это не моё. С моей забывчивостью, следующие воспоминания я смотрел бы в стенах сизо.

      Но сегодня случилось то, чего я не ожидал сам от себя. Я услышал шёпот и потянулся снять перчатку.

      Мне хотелось погрузиться в эти воспоминания, узнать обладателя мелодичного голоса.

      Просто тихий вопрос: А не посмотрите ли вы?

      И, бьюсь об заклад, я учуял смущение в воздухе! Не требовал, а стыдливо вопрошал! Предлагал, сконфуженно закутываясь в тишину. Были бы у воспоминания глаза и руки, то он вторыми закрыл первые…

      Что ж, я заинтересован. И хочу узнать кто ты и что спрятал в эту прекрасную шкатулку, покрытую драгоценными камнями.

      Я не торопясь снимал перчатку, сдергивая с каждого пальца, пока не освободил ладонь.

      И протянув к ней руку, я знал, что сигнализация завопит быстрее, чем я досмотрю и отстраню ладонь.

      Но заинтересованность победила стыд. Что ж, значит придётся писать объяснительную или может посидеть в обезьяннике за попытку совершения кражи в музее.

      Но я узнаю историю этого скромного просителя.

      – Не тронь! – завопил голос, как только я протянул ладонь.

      Бровь удивлённо подскочила. Надо же, такое впервые.

      – Не прикасайся, – шёпот окутывал меня со всех сторон. – Не надо.

      – И почему же? – с вызовом спросил я.

      Ладонь зависла над шкатулкой и отказывалась отступать. Что это – обман или что-то новенькое?

      – Я исчезну, если ты прикоснешься.

      – Смысл как раз в этом, – удивлённо говорил я. – Ты передаёшь и уходишь.

      – Не хочу, – виновато прошелестел голос. – Я лучше останусь.

      – Для чего?

      – Чтобы жить.

      Я хмыкнул, но ладонь убрал, спрятав в карман джинс.

      – Жизнь твоя закончилась, – грубо проговорил я. – А ты всё цепляешься.

      – Ты ошибаешься, я всё ещё вижу, слышу и чувствую. Я наблюдаю, удивляюсь. Здесь так много людей, разных судеб. И я слышу их истории и переживания.

      – Так ты сама предложила посмотреть! – уже взбесился я, заинтригованный нелогичным поведением.

      Сама…не шкатулка. Это был женский голос. И женские воспоминания.

      – Передумала, испугалась. Здесь много таких, как я. Послушай их истории, а я останусь.

      Что же ты там прячешь? Разбитое сердечко? Обманутые надежды? Красивую историю любви, что подходит для книжного романа?

      Я поймал на себе чужие взгляды. Конечно, смотрю на шкатулку уже минут десять, как дурак, выпучив глаза и цокая языком! Осень, кого только не встретишь.

      Я покинул зал, не стану же я уговаривать её!

      Обычно они