Армагеддон. Евгений Гаглоев

золотистое сияние. Оно становилось все больше, словно внутри что-то росло. Оборотни расступились, освобождая место, и в этот момент сияние сменилось яркой вспышкой, которая тут же погасла.

      По толпе прокатился изумленный возглас.

      В центре магического круга, обнявшись, сидели двое – мужчина и женщина. Оба были обнажены, их тела блестели от пота. К ним тут же подскочили Оттар и еще какая-то женщина из стаи. Они накрыли превратившихся длинными плащами из звериных шкур. Двое поднялись с пола, покачиваясь и дрожа, словно от сильного холода.

      Локуста… нет, Динара! Теперь Катерина не могла бы назвать ее иначе, ведь перед ней стояла настоящая красавица, а вовсе не странное пугающее существо с частично стеклянным телом. Длинные темные волосы обрамляли смуглое лицо с высокими скулами, густой волной рассыпались по плечам Динары. Ее черные глаза казались бездонными. Она была очень красива какой-то хищной, животной красотой.

      И Питер… Когда он повернулся, Катерина увидела привлекательного мужчину лет тридцати пяти, смуглого и мускулистого, с черными, чуть тронутыми сединой волосами, которые падали до плеч. На его лице выделялись желто-зеленые глаза и густые черные брови. Уши все еще оставались слегка заострены, но в остальном обличье было полностью человечьим.

      – Папа?! – воскликнула Бьянка. Толпа расступилась, пропуская девушку. Питер обернулся и увидел ее. Его брови изумленно взметнулись вверх, лицо приняло страдальческое выражение, но лишь на секунду. В следующее мгновение он бросился к девушке и подхватил ее на руки.

      Бьянка уткнулась лицом в плечо Питера и заплакала навзрыд, а он крепко прижал ее к себе. По его щекам тоже текли слезы. Хельга подошла к дочери и обняла ее сзади. Динара вздрогнула, но тут же расслабилась, продолжая с тревогой наблюдать за Питером и Бьянкой. По ее взгляду сразу было понятно – она все еще любит Питера. И любила все эти годы.

      – Питер, – произнесла Хельга, – я рада снова приветствовать тебя среди членов твоего клана, твоей семьи.

      – Варгамор, – хрипло ответил Питер. Его голос прозвучал немного странно, в нем еще слышались отголоски рычания. Мужчина откашлялся и добавил уже спокойнее: – Я тоже рад, что все, наконец, закончилось…

      Динара приблизилась к ним, придерживая плащ на груди. Питер посмотрел на нее и широко улыбнулся. Динара улыбнулась в ответ и провела рукой по его смуглой щеке.

      – А ты изменился, – произнесла она.

      – Ты тоже, – хрипло ответил он. – Стала еще красивее.

      – Столько всего произошло… Но сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, Питер?

      – Простить? За то, что ты сохранила мне жизнь? За это не просят прощения, Динара. Ты спасла меня, и теперь я могу заботиться о дочери так, как она этого заслуживает! Если бы я погиб тогда, во время восстания, я никогда бы ее больше не увидел.

      В пещеру вбежала Илеана, за ней едва поспевал капитан Бенедикт. Увидев Питера и Динару, бабушка всплеснула руками. Затем бросилась к отцу Бьянки