Война. 1941-1945 (сборник). Илья Эренбург

другой деревне, от которой осталось два дома и сто восемь труб, колхозницы увидели пленного немца. Фриц был грязен и жалок. Ничего нет гнуснее глаз убийцы, которые становятся сентиментальными, рук разбойника, которые складываются для молитвы, голоса насильника, который переходит на нежный лепет. Фриц ворковал, что у него дома жена и дети. Тогда одна колхозница подбежала к немцу и крикнула: «Ты коров наших ел? Ел. Кур ел? Ел. Почему ты мой дом сжег?» Немец в ответ забубнил: «Нихтс! Нихтс! Не я. Гитлер…» Потом он обратился к переводчику: «Ради бога, защитите меня от вашего гражданского населения!..»

      Они жгут сейчас русские города и деревни. Безумцы, они не понимают, что они жгут Германию. Я вижу страну гитлеровцев, сгоревшую, с голой розовой пяткой… Поджигатели сами сгорят. Я знаю, они тогда завопят: «Нихтс! Нихтс! Это не мы. Это Гитлер». Но мы теперь учимся не слышать поздних жалоб. Мы учимся не видеть притворных слез. Мы скажем каждому: «Не только Гитлер жег – ты. Гитлер для тебя был божеством, фюрером, Вотаном. А для нас Гитлер – ничтожество, шпик, один из фрицев. Такой же фриц, как ты. Не ссылайся же на Гитлера. Умел грабить, умей держать ответ». Не одна колхозница придет со счетом – миллионы. Весь наш народ, вся Европа. От Черногории до Норвегии.

      Вы будете выть: «Защитите нас от сорока народов». Никто вас не защитит. Ваши военные заводы, ваши арсеналы взлетят. Ваши крепости будут срыты. Ваша свастика будет растоптана. Вы сможете на берлинской улице, именуемой «Аллеей побед», поставить еще один памятник: Германию с факелом. Германию-поджигательницу, обугленную, уродливую и черную, как ночь, – горе-Германию.

      20 января 1942

      Можайск взят

      Передо мной немецкая карта. Ее нашли в брошенной машине. На этой карте две стрелы. Они направлены в сердце России – Москву. Одна пронзает Одинцово, другая Голицыно. Это карта ноября, так называемое «Можайское направление».

      Можайск взят. Этого все ждали, и все же это нам кажется нечаянной радостью. Для москвичей имя древнего города стало символом: «Они еще в Можайске». Из Можайска шли танки на Москву. Можайск для немцев был последним полустанком перед Красной площадью. В Можайске немцы заранее праздновали победу. Сегодня москвичи с облегчением скажут: «В Можайске их больше нет».

      Другими стали и лица людей, и карты штабов. Вот глядит на карту генерал-лейтенант Говоров. Красные стрелы рвутся на запад. В Можайске была доиграна последняя сцена великой битвы за Москву.

      В этой битве принимали участие стойкие бойцы, отважные командиры, танкисты и артиллеристы, летчики и конники. Зоркий и спокойный глаз наркома обороны следил за каждой деталью гигантского сражения.

      Передо мной один из участников битвы за Москву: генерал Говоров. Хорошее русское лицо, крупные черты, как бы вылепленные, густой, напряженный взгляд. Чувствуется спокойствие, присущее силе, сдержанная страсть, естественная и простая отвага.

      Вот уже четверть века, как генерал Говоров занят высокими трудами артиллериста. Он бил немцев