Замок Броуди. Арчибалд Кронин

фамилия Уинтонских герцогов – Броуди, ну, он и… О, как все это глупо, смешно!..

      – Смешно! – повторил Денис. – Нет, совсем не смешно! Какую же пользу он рассчитывает извлечь из этого родства?

      – Да никакой, – отвечала она с горечью. – Только гордость свою тешит. Иногда он просто отравляет нам жизнь, заставляет нас жить не так, как люди живут. В этом доме, который он себе выстроил, мы в стороне от всех и от всего, и дом этот нас так же гнетет, как он сам.

      Увлекшись рассказом о своих тревогах, она в заключение воскликнула:

      – Ах, Денис, я знаю, что нехорошо говорить так о родном отце. Но я его боюсь. Никогда, никогда он не позволит нам обручиться.

      Денис стиснул зубы.

      – Я сам с ним поговорю. Каков бы он ни был, а я сумею его убедить, чтобы он разрешил нам встречаться. Не страшен он мне. Я не боюсь никого на свете.

      Она вскочила в сильном испуге.

      – Нет, нет, Денис! Не делай этого! Он нас обоих накажет самым ужасным образом.

      Она уже видела, как отец, страшный, грубый, сильный, калечит этого юного красавца.

      – Обещай, что ты не пойдешь к нему! – закричала она.

      – Но нам же необходимо видеться, Мэри, не могу я от тебя отказаться.

      – Мы могли бы иногда встречаться потихоньку, – предложила Мэри.

      – Ни к чему это не приведет, дорогая. Нам надо решиться на что-нибудь окончательно. Ты знаешь ведь, что я должен жениться на тебе.

      Он пристально взглянул на девушку. Зная теперь, как велико ее неведение, он не решился сказать больше. Он только взял ее руку, осторожно поцеловал в ладонь и прижался к ней щекой.

      – Скоро мы встретимся опять? – спросил он непоследовательно. – Мне хотелось бы снова гулять с тобой при лунном свете и видеть, как он блестит в твоих глазах, как лучи играют в твоих волосах… – Он поднял голову и с любовью поглядел на руку Мэри, которую все еще держал в своей. – Руки у тебя – как подснежники, такие нежные, и белые, и слабые. Они кажутся прохладными, как снег, когда я прижимаюсь к ним лицом. Я люблю твои руки, Мэри, и люблю тебя.

      Им овладело страстное желание иметь ее всегда подле себя. Он мысленно решил, что, если понадобится, вступит в борьбу. Любовь его одолеет все преграды, разделяющие их, будет сильнее самой судьбы. И он сказал твердо, уже другим тоном:

      – Но ты ведь все равно выйдешь за меня, даже если придется ждать? Да, Мэри?

      В эти мгновения, пока он в ожидании ее ответа сидел молча, слегка поглаживая ее руку, четко выделяясь на кричащем фоне пустого кафе, Мэри увидела в его глазах, как тянется к ней эта близкая душа, услышала в его вопросе лишь просьбу быть счастливой с ним навсегда, и, сразу позабыв обо всех препятствиях, опасностях, совершенной недостижимости этого счастья, ничего не желая знать о браке, только любя Дениса, утопив свой страх в его смелости, сама растворяясь в нем целиком, глубоко глядя ему в глаза, она ответила:

      – Да.

      Денис не шевельнулся, не упал на колени, не стал в пылких словах выражать свою благодарность. Но в тишине от него к Мэри через их соприкасавшиеся руки словно устремился ток невыразимой