Ева. Никита Агушин

девушке. Та кратко засмеялась.

      – Нет-нет! Я подружка невесты! А вот Диана, – она указала на подругу, – вот она у нас виновник торжества.

      Бабушка перевела взгляд и улыбнулась. Диана ответила ей тем же, опустив глаза.

      – Диан, налей тете Рае чаю. – Кира обратилась к девушке. Та лишь похлопала ресницами. Она не сразу услышала ее. – Ну что ты смотришь на меня? Вот чайничек стоит.

      Диана вскочила с места и протянула руки к чайнику. На миг она замерла, будто он был раскаленным, но все-таки решилась дотронуться до него и налить ароматный чай в чашку.

      – Спасибо тебе, внучка. – Баба Рая хлебнула чай и взяла с тарелки одну из булок.

      Пока женщины беседовали за столом о любви и верности, на крыше беседки все также пели птицы. Они слетались со всех деревьев на аппетитные ароматы и доверчиво ждали, что и их пригласят на сие мероприятие. Я рядом с ними, в кустах роз за той же беседкой жужжали и трудились пчелы. Некоторых из них тоже вовлек приятный запах. Они пролетали над столом, но вскоре снова возвращались к цветочкам, понимая, что здесь их ничем не угостят. Зарываясь глубже в розовые лепестки, они старательно собирали пыльцу и уносили к себе в ульи. Рядом с такими труженицами на цветах лениво грелись на солнышке бабочки. Они слегка потрясывали своими белыми крыльями, но улетать пока еще не собирались. А где-то у самых корней куста трудилась целая сотня муравьев, отправляясь группами на разведку территории. Самые смелые ползали по покрытым белой, полопавшейся краской доскам беседки, чуя запах еды. Они пробегали под невиданными ими ранее городскими каблуками и собирали с пола крошки. В целом, каблуками их и нельзя было удивить, есть ли им дело до человеческой обуви?

      А в это время по забору тихо крался черный кот. Его шерстка блестела на солнце лучше любого глянцевого журнала. Длинные белые усики торчали во все стороны, словно иглы, а большие и хитрые зеленые глаза уже вовсю выслеживали новую жертву. Его-то булочками не удивишь, ему нужно мясо. Плавными движениями лап он подкрался к крыше беседки и присел. Хищник стал выслеживать себе жертву среди десятка птиц, беззаботно столпившихся в одном месте. Вцепившись взглядом в одну такую зеваку, кот сделал резкий прыжок и обнажил белоснежные острые клыки. Синицы захлопали крыльями и разлетелись кто куда. В панике они бились друг об друга в воздухе, пытались забраться на дерево или же просто улететь куда подальше, даже не заметив, что хитрому злодею с усами удалось поймать их собрата. Схваченная за крыло крохотная птичка пыталась отбиться от зверя свободным крылом, стуча им по морде кота, но тот лишь поморщился. Затем он схватил птицу обеими лапами и прижал к черепице крыши. Испуганная пташка продолжала кричать, широко открывая клювик, даже когда саблезубый кот раскрыл свою пасть и повис над ее головой. С еле слышным щелчком хищник захлопнул челюсти, и крики прекратились. Струйка крови потекла по его мохнатой черной шерсти и растеклась по бордовой черепице. Только перья и пух разлетелись во все стороны. Беспощадный зверь продолжал рвать свою добычу на куски, вырывая от бездыханного тельца крылья, затем и лапки. Возможно, он даже ее