Творчество и потенциал. Выпуск 4/2024. Альманах

дочь. Рассвет. Ненастье.

      27 апреля 2006 г.

      Песнь марта

      1

      Пробуждается март… Пулемётно капель барабанит,

      И луна, улыбаясь, приходит в тревожные сны.

      А с утра синевой нестерпимою нас обнимает

      И морозцем колючим встречает на грани весны.

      2

      Фиолетовый март чернотою ночной поражает.

      Только гвоздики-звёзды на бархате ночи видны

      Нам на свежем снегу. Лунным светом письмо сочиняет

      На пороге весны, на пороге весны!

      3

      Торжествующий март всё, конечно, на место расставит,

      К нам хрустальной капелью вновь войдёт как посланник

      весны!

      Ярким солнцем своим и луной полуночной прославит

      Наступленье весны, наступленье весны!

      4

      Равноденственный март целый день нам, друзья, отмеряет

      Запах талого снега и запах согретой сосны.

      Дорогие мои, чем бы я был весною ни занят,

      Я вас жду, как всегда!

      Я вас жду на пороге весны!

      24 марта 2014 г. – 20 марта 2016 г.

      Воспоминания о Катанге

      Синильге – Ольге Лазаревне Сеньковой – спасённой девочке посвящает автор

      Над Тунгуской закат обнимается с долгим рассветом.

      Время белых ночей. И оленьи рога да вдали вертолёт.

      Часто видится мне воспалённое, жаркое, дымное лето.

      Помню…

      Прямо из дыма на полосу выскочил наш самолёт.

      Помню девочку с веткой в руках и с отчаянным криком

      Недетским: – Дядьки! Дяденьки! Что вы?! Ведь так же нельзя!

      Мужики отступали, не выдержав жара и жуткого треска,

      И глаза отводили, вдоль огненной кромки стыдливо скользя.

      Мы бежали от трапа к огню, на бегу разбирая лопаты.

      Длинный наш лейтенант все кричал: – Мужики, поскорей!

      И багровый Масягин, как видно, слегка пьяноватый,

      Всё грозил кулаком (мы узнали потом), обещал «всыпать нам лагерей».

      А потом был огонь и песок, лишь песок да лопата!

      Пот солёный в глаза, командир: – Мужики, не робей!

      И еще кто-то там, помню, крикнул: – Спасибо, солдаты!

      Вы успели, ребятки. Вам спасибо от всех матерей!

      Помню, тётка дала мне гражданские сыновы брюки:

      – На, сынок, поднадень, вон ведь как обгорел!

      Мой-то вырос из них, от него уж имеются внуки,

      Вы спасли их сегодня, а то бы народ погорел!

      Остывая, сидели и пили мы тёплую воду, прислонившись

      К дровам, приходили в себя, и уже подошёл вертолёт.

      Вот и всё… Клюнув носом, взлетел, словно нюхая воздух,

      И пошла череда пересохших, горевших бугров и болот.

      Юктукон, голубичные заросли, мох – словно порох.

      Помню, днём ещё жарко, глядь – утром в ведёрке уж лёд.

      И ещё помню воздух, особенный северный воздух.

      Тот, кто им не дышал, тот меня никогда не поймёт.

      Этот воздух таёжный был с запахом гари и хлеба.

      Тот, кто им не дышал, тот и вправду меня не поймёт,

      Помню, Ил наш пузатый, на полосу выпавший с неба,

      Да