Настоящий русский триллер. Никанор Абрикосов

платформу и стояли там одни. Дашка по птичьи ткнулась ему горячими губами куда-то в ухо, тяжело вздохнула, выхватила у Егора ручку сумки и не оборачиваясь побрела к переходу в аэропорт.

      Карпов

      Карпов въехал на стоянку института востоковедения. Заглушил двигатель и сверившись с листком бумаги вошел в двери. Спросил у охранника на входе, где находится кабинет профессора Калинина. Тот посмотрел в своем журнале: «Третий этаж, кабинет 302, лифт налево, до конца коридора». Карпов легко вбежал по лестнице, постучал в нужную дверь и не дожидаясь ответа вошёл внутрь. Профессором оказался молодой мужчина лет сорока. Он вопросительно посмотрел на визитера.

      – Я вам звонил. – Карпов доброжелательно улыбнулся профессору

      – А, да-да. Проходите. Что у вас?

      – Вот, – Карпов выложил на стол зажигалку, которую нашел у Егора в рюкзаке. – что можете сказать?

      – Ну, что же, – профессор повертел в руках изящную вещицу – судя по всему это оригинальная зажигалка Зиппо, винтажная серия, глянцевое хромое покрытие. У меня такая же, только с двумя рисочками на углах.

      – У вас неплохое чувство юмора.

      – Без этого никуда.

      – А вот эта гравировка на ней. Можете прочитать? Что тут написано.

      – Нет. Не могу. Это не персидский, включая дари и таджикский, не пушту, не курдский, не хаварский, не соранский. Хватит? – Карпов кивнул – в общем и целом я не знаю на каком языке выполнена эта надпись на зажигалке. Если вы, конечно, настаиваете, что это не рандомный набор непонятных символов, а осмысленная фраза.

      – Настаиваю.

      – Понятно. Вы позволите?

      – Все что угодно.

      Профессор сфотографировал гравировку на зажигалке и отправил фото в мессенджере. А потом набрал номер и включил громкую связь.

      – Привет, что скажешь про надпись?

      – Какую надпись? Я умираю. – Трагически произнес красивый мужской бас. И если ты немедленно не спасешь меня и не привезешь мне литр, нет лучше два, хорошего армянского коньяка, то можешь считать, что это ты, да, да, именно ты виновен в моей преждевременной кончине.

      – Мы на громкой связи и если ты хочешь заработать себе на коньяк, то…

      – Минуту. Это авестийский язык. Мертвый язык – по крайней мере в седьмом веке до нашей веры уже не было ни одного человека который бы говорил на нем.

      – Вот как?

      – Похоже, – этот язык придумали, чтобы написать одну единственную книгу.

      – И что это за книга?

      – Авеста.

      – А вы знаете специалистов по этой самой книге. – Вмешался в разговор Карпов.

      – Есть пару человек. Буквально двое. Вам кого – того, кто постарше или кого помоложе?

      – Давайте два! – Карпов улыбнулся, вставая и выкладывая конверт с деньгами на стол профессора.

      Карпов

      Карпов подъехал к дому Егора незадолго до полудня, заехал двумя колесами на бордюр освобождая проезд, заглушил двигатель. Натянул на голову бейсболку. Отчего стал выглядеть несколько комично – в своем классическом костюме и черных туфлях. Подумал мгновение и нацепил на нос очки с простыми стеклами и повязал галстук. Взял черную папку.