Хроники семи мечей. Эврид Лем

вдруг дуб страшно затрещал, пробуждаясь от долгого сна. Его ветви зашевелились, а ствол начал изгибаться.

      – УУУУУУХ! – громко и злобно завопило дерево.

      Такого голоса я никогда не слышал, а если бы слышал, никогда бы не забыл. Казалось, этот вопль накрыл всю округу.

      Илэй замерла от ужаса, а я испугался за возлюбленную, корчась от боли. Девушка, стоя как вкопанная, медленно поднимала глаза, боясь пошевелиться, боясь понять, что сейчас произошло.

      Я лежал, содрогаясь в мучительных конвульсиях, рядом с ямой. Молнии прекратились, но меня ещё потряхивало от ужаса и боли. Пытаясь выбросить меч из руки, я медленно разжал ладонь и попробовал встать.

      – Кто посмел меня пробудить от долгого сна? – ужасно спокойно произнесло дерево, уставившись на Илэй.

      Наконец её взгляд встретился со взглядом дуба, на стволе которого появилось лицо, как у всех разумных существ. Девушка закричала от увиденного.

      – Беги отсюда! – крикнул я.

      Дуб перевёл взгляд на меня, увидел в руке клинок и злобно ухмыльнулся, а меч всё никак не отцеплялся, словно прилип. Илэй пустилась бежать, но земля затряслась, и из-под неё вырвались корни, схватив девушку за ноги. Я попытался ринуться на помощь, но тело не слушалось, его ещё сковывали боль и тяжесть. Я закричал, чтоб дуб отпустил её, а Илэй вопила от страха и звала на помощь. Но мы были слишком далеко от поселения, и нас вряд ли кто-то мог услышать.

      Всё вокруг наполняло мёртвое безмолвие, будто никто не замечал ужаса, разворачивающегося на опушке. Корни обвили Илэй, сжимая всё сильнее, а девушка стонала, моля сжалиться. Из глаз её лились слёзы, но дуб был молчалив и безразличен. Я пытался сделать хоть что-нибудь, хватаясь за корни, но они схватили и меня, туго обвив всё тело, обернув твёрдыми плетями вместе с мечом. К боли от прежнего удара добавилась боль от чудовищных тисков. Вот-вот, казалось, начнут ломаться кости, а внутренности полезут наружу.

      – Не думал, что таким будет наш конец, – проговорил я, еле вздыхая и корчась от боли.

      – Отпусти нас, и мы уйдём, – выкрикнула Илэй из последних сил.

      – Не-е-е-ет, вы не Тьма, – грозно, но спокойно проговорил дуб, словно удивляясь, – у вас чистые сердца и светлые души. – Он поднёс меня на корнях ближе к себе и спросил: – Зачем ты взял этот меч, мальчик?

      Я не знал, какого ответа он ожидает и что сделает, когда расскажу. Страшно было даже открывать рот.

      Корни ослабили хватку, но продолжали нас держать.

      – Я случайно нашёл его. Он лежал в земле. Я не хотел его забирать. Если он тебе так нужен, забирай, я не претендую. Только отпусти нас, мы уйдём и никогда не вернёмся.

      – Не-е-е-ет, мальчик, он теперь твой по праву. Они придут за ним и попытаются забрать, – проговорило дерево, вглядываясь в меня.

      – Кто это – «они»? – спросил я.

      – Но ты не отдавай его, ни в коем случае, – говорил дуб, расслабляя корни и опуская нас на землю. – Возьми его и сохрани, но не смей никому отдавать. Сила, сокрытая в нём, может погубить взявшего без спросу.