Рождённая на стыке веков. Шаира Тураповна Баширова

бай.

      Во дворе стоял крик и плач женщин. Я выбежала во двор вместе с Бахрихон опа, но тут же остановилась, увидев на земле окровавленное тело Зайнаб. Она лежала с перерезанным горлом, с открытыми глазами, выражавшими такой ужас, что у меня кровь в жилах застыла.

      Я тяжело опустилась на землю и посмотрела на жён хозяина. В них было столько злости и негодования, что дай им волю, они бы не задумываясь просто порвали меня в клочья. Бахрихон опа подняла меня с земли и быстро увела в дом. Турсун бай, с окровавленным кинжалом, вышел со двора в сад и целый день его никто не видел. Как оказалось, он велел запрячь его лошадь и уехал. Куда? Никто этого не знал. На следующий день, моего сыночка тихо похоронили, мужчины унесли его, завернув в белую материю и сверху накрыв красным бархатом, положили на подушку и вынесли на улицу. Несколько мужчин, с тельцем ребёнка, ушли на кладбище.

      Для меня, день превратился в ночь, вечная тьма, казалась, заволокла мои дни. Турсун бай ко мне не приходил, как сказала Бахрихон опа, хозяин был в трауре и никого видеть не хотел.

      Измотавшись, я крепко спала, когда сильная боль пронзила мой бок. Вскрикнув, я потеряла сознание. Пришла в себя только через сутки и когда я наконец открыла глаза, надо мной стояли Хатира опа, Бахрихон опа и Турсун бай.

      – Что со мной? – тихим от слабости голосом, спросила я.

      – Тот, кто сделал это с тобой, уже наказан, – мрачно сказал Турсун бай и быстро вышел из комнаты.

      – О чём это он? – посмотрев на Бахрихон опа, спросила я шёпотом.

      – Вчера ночью, тебя пытались убить, я успела схватить Назиру за руку, когда она хотела добить тебя после первого удара. Уснула я, видимо, – ответила Бахрихон опа.

      Хатира опа напоила меня отваром, приложила примочку из трав к ране и попрощавшись, ушла, сказав, что придёт завтра.

      – Что с Назирой… или… хозяин и её… Убил? – спросила я.

      – Нет, он выгнал её, ничего не дав с собой. Остались только Салима с дочкой, думаю, после всего, что случилось, они уже не посмеют причинить тебе зло, – ответила Бахрихон опа.

      Я устало закрыла глаза и ушла в глубокий сон. Проснувшись ночью, я увидела рядом с собой Турсун бая. Он крепко спал. Я попыталась встать, хотелось по нужде. Нужно было выйти во двор и пройти за дом, где находился туалет. Но от боли, я застонала и присела. Турсун бай тут же проснулся и приподнявшись, посмотрел на меня.

      – Что с тобой? Почему не спишь? – спросил он.

      – Я это… в туалет хочу, – стыдливо ответила я.

      – За дверью ведро стоит, для тебя поставили. Давай, я помогу тебе, – поднимаясь с курпачи, сказал он.

      Справлять нужду при Турсун бае, мне было стыдно, но слабость в теле, боль и головокружение не дали мне это сделать самостоятельно. Оперевшись на руку Турсун бая, я с трудом поднялась и с его помощью вышла за дверь. Он помог мне снять лозим и сесть на ведро.

      – Прошу Вас, оставьте меня… мне стыдно, – пробормотала я, не поднимая головы.

      – Нечего стыдиться, не чужие. Упадёшь ещё, – продолжая придерживать меня, ответил Турсун бай.

      Молча,