Остров посреди мая или храм над обрывом. Юрий Кузьмич Иванов

это я довольно пространно продолжал рассказывать, пока при очередном упоминании Софьи Яхно послышалось прерывистое хихиканье. Супруга Максима явно хотела сдержать смех, но это ей удавалось с трудом. Я решил, что она смотрит на своем планшете какие-нибудь смешные ролики, и поэтому недовольно притих и перестал говорить. Тут Максим легонько толкнул меня и как-то странно и хитро моргнул, от чего я впал в замешательство: что это такое?!

      – Валера, ты так вдохновенно рассказывал про балерину Софью Яхно, но неужели ты не узнал ее с близкого расстояния? – спросил он.

      – В каком смысле «не узнал»? – недоуменно уставился я на него.

      – Да, вот же она, Софья Яхно, сидит за тобой и давится от смеха. Это ты ее так развеселил. К слову сказать, она очень редко смеется у меня, и я давно не слышал такого ее смеха, да Сонь? – сказал Максим и бросил взгляд на свою жену и добавил, обращаясь ко мне: – Только ради этой сцены тебя, Валера, надо было взять с собой. Думаю, ты согласен со мной?

      Я, не помня себя, скинул свой рюкзак под ноги, привстал, насколько мне позволяли мои ватные ноги, и увидел перед собой лицо смеющейся Сони – Софьи Яхно. Я понимал, что сел в лужу, но она так озорно и заразительно смеялась, уже не сдерживая себя, что я тоже стал хохотать, плюхнувшись обратно на свое место. Так смеялись, пожалуй, минут пять, и это было действительно очень смешно. Максим, который мне казался всегда немного угрюмым, даже когда улыбался, впал в ребяческое состояние и смеялся тоже очень заразительно, при этом немного прихрюкивая, что только добавляло пороху в наше умопомрачительное веселье. Он даже на некоторое время остановил машину на обочине…

      Наконец, мало-помалу, смех наш закончился. Закончилась и асфальтовая дорога, когда мы выехали за околицу небольшой деревни, что была последней со стороны нашего региона. Когда Максим стал поворачивать свою машину влево, я невольно бросил взгляд на деревенскую перспективу: вслед за нами, с другой стороны села, из-за крайнего деревянного домика, на улицу выехал черный внедорожник «Геленваген». Опять сомнения начали царапать мой разум: было ясно, что джип едет за нами, но за кем они следят?

      – Максим, тебе не кажется, что черный «Геленваген» неспроста ездит за нами? – спросил я своего нового приятеля и кивнул головой назад.

      К моему удивлению, Максим даже не повернул голову, чтобы взглянуть на наших преследователей. Он посмотрел вместо этого на меня и медленно покачал головой.

      – Это наша охрана.

      – Охрана? В смысле? Ты под следствием?

      – Странная логика у тебя Валера. Почему сразу «под следствием». Ну, скажем так: телохранители.

      Вроде бы после того, как оказалось, что я еду с примой Большого театра, уже и невозможно ничему удивляться, но оказалось, что это не предел, и надо, пожалуй, готовить себя к тому, что все это только цветочки. Я не знал, что и сказать Максиму. Кто же он такой? Кем может быть молодой человек в 25 лет, если женат на ослепительной