Город богачей. Светлана Константиновна Горбунова

на самовыражении. Некоторые откровенно переборщили, желая выделиться в своем наряде, и к числу таких людей Аня приписала Елену Евгеньевну – яркий пример того, как легко переступить границу хорошего вкуса, мечтая доказать свое превосходство.

      Кучер открыл Ане дверь и подал руку. Вот и пришел час самого необыкновенного в жизни праздника! Сердце в груди стало тревожно сжиматься.

      Широкие дворцовые двери стояли открытые. В них стекалась толпа дам в пышных пестрых платьях вперемешку с кавалерами в нетрадиционных фраках. До идущих позади гостей долетали восхищенные охи и ахи впереди идущих: они уже увидели бальный зал. Аня под руку с Алексеем шла прямо за своими родителями. Елена Евгеньевна во весь голос обсуждала архитектуру здания, чтоб все знали, что она разбирается в искусстве, а Григорий Макарович, будучи простым обывателем, со всем соглашался.

      – Здесь красиво, да? – обратился к Ане Алексей. Раньше он не начинал диалог сам, а сегодня это случилось уже дважды. Он был в шоке сам от себя.

      – Да, очень, – ответила Аня и прибавила с усмешкой: – Но если тебе хочется узнать об архитектуре дворца больше, просто послушай мать. Она тебе все мозги выест.

      Дальше шли в молчании. Коридор завершился малым залом, отведенным под галерею. Только сегодня Антон Андреевич Липовый позволил абсолютно бесплатно любоваться своей частной коллекцией живописи всем гостям бала. Здесь были собраны произведения, в частности, эпохи Ренессанса, но встречались экземпляры и более новые. Здесь Елена Евгеньевна сочла необходимым продемонстрировать свои познания в живописи, громко обсуждая картины, которые она уже видела раньше и знала о них что-либо. Впереди идущие люди оглядывались на нее. Аня решила, что большинство из них уже поняли, кто скрывается под маской павлина, ведь тому, кто с ней знаком, догадаться об этом нетрудно.

      За галереей следовал длинный коридор, а в конце высокие распахнутые двери вели в большой зал. Всякий, переступивший их порог, не мог сдержать восторга. Аня ждала с нетерпением, чтоб впереди идущие люди скорее достигли своей цели, и вскоре тоже узнала, чему они так восхищались. Наконец и Аня достигла конца коридора. Толпа впереди больше не мешала: шик и блеск отличали абсолютно все в огромном зале, куда ни глянь. Впервые в жизни девушку посетила удивительная мысль, что дом отца – просто собачья конура. Потолок с росписями был так высок, что, будто Олимп, казался недосягаемым; великолепная хрустальная люстра посередине горела тысячью свечей и зажигала все помещение разноцветными бликами; новогодняя ель, превосходящая по пышности все существующие новогодние ели, доставала верхушкой чуть ли не до самого потолка, а ее основание перекрывали горы подарков; по обе стороны от ели тянулись чуть ли не во всю длину зала два узких стола с закусками; особого внимания заслуживал мозаичный паркет с живописными узорами времен графа Честолюбцева, за ним тщательно ухаживали, чтобы сохранить изначальный вид; вдоль стен поддерживали высокий потолок мраморные колонны, их обвивала в честь праздника зеленая, напыленная серебром