Город богачей. Светлана Константиновна Горбунова

до этого не замечал. Он все время сконфуженно смотрел в пол.

      – Угадай, какое из них я хочу надеть на бал.

      Юноша рассмотрел платья на манекенах: два из них вполне соответствовали канонам моды XVIII века – спокойные цвета, кружевные оборки, рукава с воланами; одно было черным и казалось легче остальных, из-под юбки виднелись пышные складки крупной черной сетчатой ткани, а на лифе с глубоким декольте в стороны плеч расходились золотистые и фиолетовые перья; последнее платье было кукольно-розового цвета, его украшали шелковые бантики на рукавах, на подоле и на лифе. При взгляде на последнее Алексей решил, что никто в здравом уме его не наденет. Отсюда просится вывод: Аня могла специально пойти на это, чтобы матери насолить.

      – Я думаю, вон то, розовое, – предположил юноша.

      Аня в голос засмеялась.

      – Да ты что! В этом наряде Барби! Да ни в жизни! Почему ты выбрал его? – спросила Аня, все еще смеясь.

      Юноша промямлил что-то невнятное.

      – Но это все равно лучше, чем в похоронном идти! – возмущалась Елена Евгеньевна.

      – Оно не похоронное – оно экстравагантное!

      – Не важно! В черном ты не пойдешь!

      Аня до этого сидела без движения, и стилист довольно быстро создавала на ее голове чудесное творение, но сейчас она резко развернулась, и стилист от неожиданности вскрикнула и выронила из рук пряди волос.

      – Хочешь, чтоб я посмешищем выглядела перед всем городом?

      Взгляд Ани, устремленный теперь на мать, казалось, мог испепелить любого, но Елена Евгеньевна дочери не уступала.

      – Не нравится розовое – иди в этом! – Елена Евгеньевна напористо подошла к манекенам и дернула волан рукава платья, что казалось самым подходящим для новогоднего бала.

      – Ну нет! В таких там будет половина гостей. Не хочу быть на них похожа!

      – Это традиционный наряд!

      – Я с толпой не сольюсь!

      – Вздор! Я тебя из дома не выпущу, если ты это наденешь! – Елена Евгеньевна, вконец вышедшая из себя, грубо ткнула пальцем в жаккард черного платья.

      Аня вскочила со стула, и девушка-стилист, только-только возобновившая процесс своей работы, снова выронила пряди.

      – Это мы еще посмотрим!

      Елена Евгеньевна затряслась от гнева. Она подошла вплотную к дочери и еле сдерживалась, чтоб не закричать.

      – Такое поведение недопустимо! – процедила она сквозь зубы вполголоса. – Ты забываешь, чья ты дочь! Ты выставляешь весь наш род идиотами перед гостем!

      – Леша, в отличие от некоторых, судит о людях не по фамилии! – так же напористо и тихо процедила Аня.

      Алексей хотел сквозь землю провалиться. Он не должен был быть свидетелем приватного разговора.

      Елена Евгеньевна выпрямилась, закрыла глаза и постаралась успокоиться. Подобные споры с дочерью были частью быта дома Чеканщиковых и, как правило, ни к чему не приводили. Чтобы не заработать репутацию семьи, члены которой грызутся по любому поводу, Елена Евгеньевна, сделав несколько ровных вдохов, улыбнулась и мягко произнесла:

      – Давай