Реванши́ст. Павел Сморо́дин

попей воды, – произнес Жан спокойно и протянул юноше небольшую флягу с водой. Морщинистое лицо старого солдата выражало смесь сочувствия и заботы.

      – Спасибо.

      Андрэ благодарно принял флягу и приложился к ней с жадностью умирающего от жажды.

      Бледное лицо юноши было покрыто холодным потом, а губы дрожали. Он впервые видел мертвых людей так близко. Впервые трогал их. И уж точно никогда до этого… Он. Не. Спал. Под. Трупами.

      Пять чертовых часов с мертвецами вытряхнули из него душу и остатки нормальности.

      – Всю не пей. – Жан отобрал флягу, движения были быстрыми и уверенными. – Все равно тебя сейчас вырвет…

      В эту самую секунду желудок Андрэ сжался, и юноша согнулся пополам. Он едва удержался, перегнувшись с козел, исторгая содержимое собственного желудка на дорогу. Парня рвало водой и желчью, и было это так мерзко и неприятно, что Андрэ почувствовал себя умирающим.

      Звуки рвоты смешивались со скрипом колес.

      – Зачем дал воду? – произнес возница с упреком.

      После трех часов езды старик окончательно сбросил личину тихого и пугливого труповоза. Теперь он выглядел и вел себя как заправский бандит, которым, к слову, и являлся. Глаза его холодно блеснули в тусклом свете луны. Гурат пожал плечами, лицо, испещренное шрамами и мелкими пороховыми ожогами, оставалось спокойным, словно озеро в штиль.

      – Так быстрее организм очистится от дурман-травы.

      – Мог бы и подождать, – проговорил бандит флегматично.

      – Зачем, если можно не ждать? – таким же флегматичным голосом произнес Гурат и достал из-за пазухи трубку.

      – Сволочь ты, Жан.

      – С того и живу, Нико… – Гурат сунул трубку в пасть, улыбнулся и повторил: – С того и живу.

      Глава 5. Я теперь тебя учу

      Подвода со скрипом остановилась прямо посреди дороги. Лошадь, измученная ночной поездкой, тяжело дышала, пар клубился в прохладном утреннем воздухе. Рассвет только-только забрезжил на востоке, так что все вокруг казалось спящим.

      – Ну-с, – произнес труповоз, натягивая поводья, – свою часть я выполнил, Жан.

      – Конечно. – Бывший пороховик цокнул языком и вытащил из потрепанного кармана увесистый кошель. – Держи, Нико, как и условились.

      Возница, прищурив один глаз, пару раз подбросил кошелек на мозолистой руке, прикидывая вес. Звон монет разнесся в утренней тишине, нарушаемой лишь далеким воем ветра.

      – Мне стоит пересчитывать? Или ты добавишь те две серебряные монеты, которых не хватает? – спросил Гарболь, хитро улыбаясь. И эта улыбка его совсем не выглядела доброй – редкие пожелтевшие зубы выглядывали из-под разбитой и распухшей губы. Почти половина отсутствовала, а разбитые десны добавили к желтому еще и красные оттенки.

      Примерно так и должен был улыбаться мерзавец вроде него. На Гурата же этот оскал имел слабый эффект.

      – От тебя ничего не скроешь, старый лис. – Рука Жана вновь отправилась в карман и вынырнула уже с двумя недостающими монетами.

      Серебро