Безумная ведьма. Элизабет Кэйтр

доверительным.

      Эсфирь задерживает дыхание, когда её кожи касаются чужие руки медбратьев. И снова это несуразное, нелепое, нервное: «Что ты наделал?». Она понятия не имеет, кто этот «он», а уж тем более, что он сотворил. Но некто в голове обращается к нему с отчаянием, слепой яростью и… надеждой.

      Некто в голове буквально молится на него.

      Как только её выводят из кабинета – хватка медбратьев усиливается до боли в мышцах. Эсфирь дёргается, но слышит в ответ сухое: «Не рыпайся». Персонал в коридоре сторонится и только провожает заинтересованным взглядом до очередной клетки.

      Дверь с лязгом открывается, её грубо вталкивают внутрь, отчего она оступается и летит прямо в объятия холодного линолеума. Боль в области скулы начинает слепо пульсировать, посылая яркую вспышку в мозг. Сейчас начнётся. Сейчас снова начнётся.

      Еле различает, что перед глазами белыми разводами вспыхивает сначала обувь медбрата, а затем колени, обтянутые тёмно-синей тканью. От чужого прикосновения к челюсти Эсфирь дёргается, но хватка на скулах усиливается. Приходится смотреть прямо в лицо осклабившегося работника. За его спиной стоит второй, скрестив руки и опираясь спиной на железную дверь.

      – Не думай, что после всего, что ты сделала и наговорила – тебя здесь ждёт курорт, – грубый голос раскаленным железом затопляет ушные раковины. – Ты здесь не пациентка. Лишь эксперимент.

      Второй медбрат довольно фыркает, но продолжает хранить молчание. И прекрасно, потому что в голове все звуки смешались в один едва различимый поток.

      – Когда я выберусь… Я сожгу тебя, – хрипит Эсфирь, чувствуя, как мозолистые пальцы буквально таранят кости.

      – Ты ещё не поняла? Ты не выйдешь отсюда. Твой пожизненный срок передадут в руки доктора Тейта и поверь, в мире нет безжалостнее никого, чем целеустремлённый врач, желающий полностью излечить шизофрению. Так что помалкивай и будь покладистой, ведьма.

      Он чуть приподнимает её голову, на что Эсфирь не удерживается от плевка в лицо. Он шипит едва различимое: «Сука», а затем разжимает пальцы.

      – Карл, – медбрат поднимается, переводя взгляд на напарника. – Сделай так, будто она случайно упала по дороге сюда.

      – Поиграем, ведьма?

      Вот чёрт. Зрачки резко расширяются. Лучше бы он молчал до конца своей жизни и не сотрясал воздух противным высоким голосом. Линчевать его внутри собственной головы не получается. Сознание гаснет после нескольких вспышек боли. Тьма проглатывает её как маленькую таблетку хлорпромазина2: быстро и незаметно.

      ГЛАВА 2

      Гидеон проводит ладонью по лицу, наивно полагая, что это снимет усталость. Если честно, становится только хуже. Последние силы он оставил в кабинете доктора Штайнера, когда тот вручал документы новой пациентки, как священный Грааль.

      Он чиркает бензиновой зажигалкой, а затем достаёт сигарету правой рукой. Курить в собственном кабинете запрещено, но когда Гидеона

2

Хлорпромазин (CPZ), продаваемый, в частности, под торговыми марками Торазин и Ларгактил, является антипсихотическим препаратом. Он в основном используется для лечения психотических расстройств, таких как шизофрения.