Хроники Эвнеканте. Иванна Осипова

на улицу. «Отвернись», – нашептал кто-то у меня в сознании, и я с облегчением последовал совету.

      Сразу отпустило.

      Глава 8

      В гостиную я вернулся минут через десять. Юста занялась делами на своей любимой кухне. Дела дома требовали постоянного внимания.

      – Мне кажется или сейчас впечатления у тебя из ушей полезут? Что ещё случилось? – Мастер Даррен расположился в кресле, уткнулся в газету и даже не захотел на меня взглянуть, так и пробубнил вопрос, не глядя.

      Однако он все равно знал, что вот он я, появился в его жизненном пространстве. Наверное, меня трудно не заметить.

      – А почему мыша в вашем подвале зовут Кондратий?

      – Это очевидно. – Меня удостоили взглядом поверх газеты. – Кондратий сам сказал нам об этом.

      Пришлось отсмеяться минут пять, пока я смог хоть что-то сказать.

      – Пожалуй, это слишком для моего несчастного сознания. Даже знать не хочу, почему тут мыши разговаривают и носят имена из моего мира. Пойду лучше спать.

      – Дело хорошее, – кивнул мастер Даррен. – Не забудь, что завтра у тебя выход в мир.

      – Забудешь тут, – буркнул я и ретировался в небольшую комнату рядом с гостиной, которую мог считать своей.

      Я и не знал, что настолько устал. Стоило растянуться в кровати, как сон мгновенно настиг меня. Даже волнения насчёт завтрашнего дня не смогли побороть сон.

      После туманных блужданий в лабиринте фрагментов образов, я обнаружил себя за столом, всё в той же гостиной дома брана Тёмной Охоты. Стол сиял белоснежной скатертью, что мне почему-то сильно не нравилось. Так не нравилось, что рождало непонятную злобную решимость что-нибудь с этим сделать.

      Передо мной стояло блюдо, накрытое блестящей металлической крышкой, в которой кляксой отражался я сам. Мутный и неузнаваемый. Неприятный.

      Меня захватило чувство предвкушения: под крышкой скрывается нечто самое желанное, лучшее на свете, от чего я никогда не смог бы отказаться. Сладостное желание управляло в этот момент всем моим существом.

      Кто-то услужливо снял крышку с блюда. Я не смог увидеть, кто это был. Да и очень быстро забыл вопрос, возникший внутри сознания. На блюде лежало нечто столь совершенное, прекрасное в своей естественности, что я устремился к нему.

      Плотоядное урчание вырвалось из недр организма, а сам я словно со стороны анализировал происходящее: удивлённо, но апатично. Волнующие изгибы, бугорки, совершенные линии, прочерченные канавками извилин. Мозг на блюде вызывал восхищение и жажду.

      И в тот же момент я осознал, что это мой мозг, и сам я основное блюдо на чужой трапезе. Вторая часть меня, дремавшая в безвольном гипнозе, очнулась, забилась в судорогах. Ноги и руки свело до боли. Я кричал и колотил конечностями по воздуху, который внезапно стал очень твёрдым, саднящим кожу.

      – Смотри на меня! – рявкнули прямо в ухо низким жёстким голосом.

      Тело, зажатое в тисках чужих рук, продолжало корчиться, но недолго. Успокаивающие вибрации шли