Я дракон. Надежда Михайловна Мунцева

подошли к сети, где билась в крутой истерике ведьма.

      Миг, и они, ухватившись за сеть с четырех сторон, исчезли в провале перехода.

      – Ну, здравствуй, звезда моя! – нежный голос Главбеса вызывал такую оторопь, что даже невиноватые начинали дрожать, и вспомнить все грехи.

      Даже то, что в песочнице куличик соседу по играм развалили! И у бабушки стянули банку варенья. Все, словом.

      Причина обиды Главбеса и наказание

      Щелчком пальцев Главбес растворил сеть, создав вместо неё наручники и кандалы на ведьме, соединенные цепью.

      И дал отмашку охране покинуть их. Он был полностью уверен в своих силах.

      – Да, – протянул Главбес, – видать, ничему тебя жизнь не учит! Сил лишили! Но ведь не навсегда же! Тебе же сказали, проживешь сто пятьдесят лет в мире и спокойствии, вернут! А ты что?!

      Мягкий, слегка сочувствующий тон главного по котелкам, внезапно сменился на рык:

      – А теперь рассказывай, звезда моя неугасимая, как ты у меня артефакт сперла! Ну, живо!

      Ведьма прищурилась на пышущего гневом главного. В общем-то, всё было элементарно, тогда. Он влюбился в неё без памяти. Опоить сонным зельем рвущегося к любовным подвигам беса, добавив его в бокал, ничего не стоило.

      А дальше дело техники. Лицо поважнее, голос покоманднее, и вот охрана, извещенная, что повелитель отдыхать изволил, а ей разрешил прогуляться, выпускает её из покоев.

      Да никому в их рогатые головы и мысль не стукнула, что та, которую повелитель буквально на руках носил, осыпал подарками и милостями, которая скоро должна была стать их Повелительницей, задумала что-то эдакое.

      – Я ведь тебя так любил…– почти простонал Главбес, – я бы всё к твоим ногам бросил!

      Ведьма ухмыльнулась. Что, что, а любовные зелья она ещё в академии лучше всех варила!

      Она всмотрелась в раскрасневшееся лицо повелителя. А вдруг…не может же он настолько пылать, если уже всё к ней погасло?…

      Она, позвякивая цепью, как украшением, походкой от бедра, насколько позволяли кандалы, двинулась в сторону Главбеса.

      Ведьма подошла максимально близко, не медля ни мгновения, прыгнула к нему на колени, и впилась в губы.

      Глаза Главбеса полезли из орбит. Он настолько растерялся, что на короткое время остолбенел, и не заметил, куда метнулась рука ведьмы.

      Ведьма за спиной оторопевшего правителя, протянула руку, схватила тяжелый графин, стоявший у него за троном. О! Она помнила все его привычки! Всё же тогда пришлось обхаживать не один день!

      Треськ! Графин из лучшего горного хрусталя, мелкими искрами брызг разлетелся о рога Главбеса, ведьма мощным прыжком слетела с колен, и как могла в своих украшениях, попрыгала к выходу.

      Интересно…на что она рассчитывала?!

      Стража, почуяв возмущение начальства, всколыхнувшее всё вокруг, моментально возникла в дверях. Они ж никуда не уходили. Только за дверь вышли.

      – Мда…– утирая мокрое лицо и шерсть на голове, протянул слегка обескураженный бес, – ты неисправима…Короче, так.

      Никаких разбирательств не будет! Переходим к наказанию.

      Бежать