Рождение света. Том первый. Перл Каплун

стал тарабанить пальцами по подлокотнику, тщательно обдумывая ответ. Нет, не вижу никакого смысла сейчас распалять родительский гнев, ибо он один властен помешать моему возвращению на Землю. А мне бы этого очень не хотелось: там, среди смертного люда меня, сама того не ведая, ждала миленькая златокудрая Розалия. Поэтому, старательно скрыв внешне раздражение, я выдохнул и ответил как можно мягче:

      – Отец, в Гиенум довольно подданных, что прекрасно выполняют всю возложенную на них работу. Для чего неожиданно понадобилась именно моя персона?

      – Ты не умеешь слушать, Эйлель. Мною не просто так упомянуто о такой полезной даже для шедим благодетели, как терпение.

      Холодный голос и ни единой живой искорки в глазах родителя – он словно лишился всяческих эмоций. До этого момента я не помню случая, когда отец не скупился бы на эпитеты. А сейчас он степенно сидел в кресле, потягивая шипящие листья табака. И единственное, что выдавало его внутреннее напряжение, – огонь в камине стал пылать немного ярче.

      Я промолчал, великодушно ожидая, когда он продолжит и наконец раскроет суть моего появления в Гиенум.

      – Вскоре состоится важное событие – совет, где впервые за долгое время соберутся представители со стороны шедимс и хадурс. Мне нужно, чтобы ты был там и гласил от моего имени, – заговорил Едэлем. – Кагеильс изъявили желание открыть общий для обеих сторон Ликей, дабы положить начало к примирению между высшими созданиями. Твоя задача выслушать прошение и выказать моё абсолютное несогласие. Сему не бывать. Никогда.

      От этой новости мне сначала захотелось рассмеяться – громко и звонко. Общий Ликей? Видимо, на своих кучерявых облаках белокрылые окончательно помутились остатками рассудка. Разве держаться друг от друга как можно дальше – не верное решение, не главный вывод Надер Оцемуш? Ликей, где будут обучаться юные бессмертные, взращённые на принципах многовековой нелюбви друг к другу… Абсурд! И сейчас я был полностью согласен с отцом, ибо это плохо кончится для всех.

      Единственное, в чём я сомневался, так это в необходимости моего участия в этом фарсе.

      – Я не понимаю, как ты допустил, что ситуация вышла из-под твоего контроля и дело дошло аж до общего совета. Почему ты желаешь, чтобы я ввязывался в это вместо тебя? Шанас тебе был безразличен я, а теперь вдруг понадобился, чтобы решать проблемы Гиенум, пока ты меняешь архитектуру Сэгив?

      Я резко ощутил, что не в силах даже сделать слабого вздоха. Точно, отцовское влияние. В кабинете всё окутал кромешный мрак, хотя огонь в камине вспыхнул яркой яростной волной – леденящей и холодной.

      – Довольно, Эйлель! Мои решения не обсуждаются отныне, – проговорил Едэлем, вкладывая в слова всё своё негодование.

      Вот это больше было похоже на него…

      Поднявшись с кресла, он направился к окну, оставив табак тлеть в пепельнице, и, сложив руки за спиной, не глядя на меня, продолжил:

      – На этом всё. Оставь меня. Но повторяю в последний раз – водиться со смертными не подобает Йорев Гиенум. Пора браться