Священный цветок. Елена Славинская

нюх порошок, – девушка ответила на вопросительный взгляд Дамира.

      – Какая интересная у тебя сумка.

      Ясмина только пожала плечами и отправила свою лошадь в путь.

      День стал клониться к закату. Самый опасный участок дороги они преодолели быстро и легко, и сейчас оставалось сделать только петлю вокруг скального выступа и выйти к плато.

      – Как ты оказалась в монастыре? – раздался голос Дамира.

      Девушка вздрогнула, отгоняя дремоту:

      – Меня нашли в развалинах экипажа, который сорвался с горного серпантина. Мама и папа были там же, но им повезло меньше. Их похоронили на монастырском кладбище.

      – Что же делали твои родители в этих местах?

      Ясмина пожала плечами.

      – Я ничего не помню. Как рассказывали монахини, я только знала свое имя и возраст. Даже не могла фамилию назвать. Перепуганная прижимала к себе платок из паучего шелка.

      – Дорогая вещица.

      – Монахини тоже так сказали. Там были вышиты колоски пшеницы и инициалы. Красивая работа. Наверно, моя мама была рукодельницей, может она даже работала в богатом доме, – задумалась Ясмина, было видно, что она не один раз возвращалась к мыслям о своих родителях.

      – А может ты наследница богатого рода, цветочек?

      – Дорогой Дамир, будь добр, перестань меня так называть! Это жутко… бесит!

      – А разве гнев не является одним из грехов?

      – Именно! И мне нужно будет прочитать еще больше молитв перед сном.

      Дамир хмыкнул:

      – По-твоему, Бог обидится на тебя, за то, что ты посмела почувствовать злость? – Дамир саркастично ухмыльнулся.

      – Свои грехи надо замаливать.

      – И где это сказано?

      – В заповедях.

      – Которые написали люди.

      Девушка пожала плечами.

      – Людям надо во что-то верить. Это наполняет жизнь смыслом.

      – Не существует никакой Великой Воли, Бога или чего-то там. Все это выдумки, чтобы оправдать человеческую трусость и нежелание что-то менять.

      – А во что же веришь ты?

      – В себя и деньги.

      – А ты никогда не задумывался о любви?

      Дамир хохотнул:

      – О ней не надо думать, ей надо заниматься, – похабно ухмыльнулся Дамир.

      Ясмина непонимающе нахмурила брови, а Дамир стер улыбку с лица. Как можно так шутить с послушницей? Дурак.

      – Когда меня обучали и рассказывали о моем предназначении, говорили, что все самые хорошие поступки совершаются из-за любви, а самые страшные – из-за ее отсутствия… Ты веришь в это?

      – Нет, – не задумываясь, быстро ответил Дамир. – Но чтобы твое хрупкое наивное мировоззрение, в силу возраста, конечно, не рухнуло, добавлю, я вообще не верю в любовь. Есть желание тела, не более.

      Ясмина по–доброму улыбнулась.

      – Не стоит волноваться за мое мировоззрение, хмурый и умудренный жизнью старец.

      – Старец? Сколько мне лет, по-твоему? – возмутился Дамир.

      – Судя по твоим рассуждениям, лет сто, – развеселилась Ясмина. – Совсем скоро тебе придется оставить свой