Заповедник мертвецов. Дилогия. Константин Духонин

Она пиво не пьет. Только водку с соком.

      Кирилл прошел на кухню, краем глаза увидев, как подруга одной рукой укрывает голую блондинку одеялом, другой прихватывает водочную бутылку и коробку апельсинового сока, третьей – затирает пятно на ковре. О, многорукие, расторопные и хозяйственные женщины!

      – У нее такое бывает. Как начнет пить, так мужика подавай. Не остановить. А трезвой так не надо. – Каштановая села напротив, сняла очки и медленно стала протирать стекла. Кириллу подумалось, что она сейчас может линзой от очков хладнокровно убить, а ее спокойствие напускное, чтобы усыпить бдительность жертвы, но женщина, вздохнув, добавила – я уж привыкла. Слава богу, ты порядочный оказался. В прошлый раз, она так же отрубилась, а мужик деньги и золото вынес.

      – А тебя на мужиков не тянет?

      – А тебе ее мало?

      – После запоя секса много не бывает.

      – Так мы, поди, староваты для тебя? Хотя ты тоже неважно выглядишь.

      – Ну, я так понимаю – ты уже согласна, просто на комплимент нарываешься.

      – Я не знаю (задумчиво). У меня мужика уже два года не было.

      Она оказалась более отзывчивой и приятной на ощупь. Обхватывала ягодицы, спину и плечи Кирилла сначала двумя, затем четырьмя ладонями и взахлеб частила: «вот так-так-так-да-так».

      Чуть позже он устало откинулся на спинку кухонного стула и машинально достал сигареты. Она моментально подставила блюдце под пепельницу и открыла окно, в которое ворвался грохот трамвая и теплый воздух бабьего лета, обдавший его по голым и влажным ляжкам. По стеклу карабкалась сонная пчела. Налила себе и Кириллу пиво.

      – Я ведь даже не знаю, как тебя зовут.

      – Я тоже не знаю, как вас обеих зовут. Это важно? Я чувствую себя мертвецом. У них имен нет. Свои имена они передают могилам.

      – Не хочешь говорить? А и правильно – все равно продолжения не будет. Чего ты вдруг о мертвецах?

      Кириллу не хотелось вдаваться в долгие объяснения, он пожал плечами и стал потихоньку одеваться. Каштановая усмехнулась:

      – Вспомнила одно поверье, уже не помню какого народа, что после смерти человека к его родным и близким приходит мальчик с пустыми бутылками и собирает их слезы.

      – Да, я тоже что-то подобное слышал. Только никогда не мог понять – зачем их собирать?

      – Думаю, что чем больше соберет слез – тем легче на том свете покойному будет. Или что-то в этом роде.

      Кирилл уже стоял у порога, но видел, что женщина запнулась, соображая, как лучше закончить мысль, а потому из вежливости ждал.

      – Так вот… Мне почему-то хочется уже сейчас тебя оплакать. Хотя, наверное, это плохая примета. В любом случае знай – без моей порции слез ты на тот свет не уйдешь.

      Кирилл уткнулся губами напоследок в роскошную гриву хозяйки: «Не задерживай мертвеца – возможно, он спешит к новой жизни». Каштановая закрыла дверь и поймала себя на мысли, что это малолетнее позерство ее ни капельки не взбесило. Если бы у людей, – думалось ей, пока она закрывала окно и выгоняла пчелу, – было