Режиссер. Саша Раев

сидел Вася. Это удивило и немного испугало Яна. – Я не расслышал.

      – Видимо, мысли вслух.

      – Бывает.

      – Откуда у тебя фингал? – Ян заметил нечто темно-синего цвета вокруг глаза Васи и предположил, что это фингал.

      – Ты гонишь? Мы вчера виделись и я уже был с фингалом.

      – Видимо, не обратил внимания.

      – Шатайло немного переборщил с выпивкой на корпоре. И полез драться.

      – А-а-а.

      Предсказуемо.

      – Когда приедет Грязный? – Вася своим вопросом напомнил Яну о приезде напарника.

      – Точно… Вроде к обеду.

      – Ну если ты про 13:00, то это уже через час.

      Действительно, Вася не соврал. Ян взглянул на экран монитора и убедился в этом. Время летит очень быстро. Так обычно и бывает, когда приходишь на работу к 12:00.

      Малыш, я смотрю, ты сегодня особенно возбужден…

      Ян и правда сегодня был особенно возбужден. Особенно для последнего времени. Возможно, дело в приятной утренней прогулке с Машей. Возможно, в том, что вот-вот приедет его лучший друг. Но, скорее всего, его не отпускал фильм, посмотренный вчера ночью в «Головоломке».

* * *

      Саня, он же Грязный, как обычно, залетел в помещение и осветил его своей энергетикой.

      – Ну здорова, дружище! – на этих словах Грязный ворвался в кабинет и достал из пакета упаковку замороженной куриной грудки. Упаковку он сразу же кинул в руки Васе. – На, приложи к фингалу. Я наслышан про твои боевые похождения. ЗОЖ и единоборствами решил заняться? Курочка, кстати, самое то для правильного питания.

      – Да это же не я начал. У Шатайло крышак поехал.

      Естественно, Грязного называли Грязным исключительно благодаря его фамилии Грязнов. Но, по великому совпадению, он постоянно носил испачканные вещи, сколько Ян его помнил. Жена Грязного покруче любого детектива могла определить, что ел ее муж на обед по пятнам, которые он оставлял на своих белых футболках. Мороженое, выпечка, фанта, кола, шашлык, шаурма, хинкали, борщ и прочее оставляли след на его одежде. «Ну ничего не могу поделать. Люблю я белые футболки!» – постоянно повторял Грязный. Поверх футболки была расстегнутая клетчатая рубашка навыпуск. Снизу – всегда одни и те же синие джинсы и кроссовки.

      Глаза у Грязного были настолько светлые, что любой смотрящий в них сразу чувствовал себя лучше и счастливее. Они были как море. Словно летишь в отпуск на самолете, уставший от длительного полета и уже идя на посадку, сквозь медленно исчезающую дымку облаков, видишь очертания долгожданного искрящегося моря.

      – Привет, дорогой, – Грязный поздоровался с Яном рукопожатием, переходящим в короткие объятия с двумя похлопываниями по спине.

      – Привет, дружище.

      Грязный – один из немногих, кто знал, что Ян из детского дома. Один из немногих, кто знал, что в этой жизни Ян любил лишь две вещи – кино и свою жену Лизу. Один из немногих, кто отлично знал, как Ян смеется.

      – Ну как ты? – сочувствующе спросил Ян.

      – Мне приснился странный сон. В нем был я, Жан-Люк Годар, Алехандро