Растерянный. Записки. Письма. Повесть. Владимир Владыкин

искать ракушки, из которых здешние мастера изготовляют украшения: бусы, серёжки, а из рапанов – пепельницы. Мне удалось найти крупный рапан. Я преподнёс его Ларисе с игривым присловьем:

      – Я дарю тебе морской дворец, мы будем в нём жить… Ты же всегда мечтаешь о безудержной роскоши…

      – Хочешь, чтобы я стала повелительницей морей? – с вызовом ответила она, и тут же изменилась в лице, посверлила меня тягучим взглядом, надменно изрекла: – О чём я мечтаю это не твоё дело. Всё равно ты ни на что такое не способен, – и хохотнула.

      – Без этого, чтобы просто пошутить, ты не можешь. Хочешь себя показать грозной, властной? – спросил я, чувствуя как у неё всё внутри закипало. Значит, задел её за живое, но я же не нарочно, чтобы прогневить её. Но я хранил молчание, понимая, что с ней лучше не шутить. Лицо у неё было неприветливое и жёсткое. Но скоро подобрело, видя, что я замкнулся, она сказала без натянутости в голосе:

      – Ты не провоцируй меня на скандал. Я не строю из себя повелительницу, это затратно для здоровья. Хотя, что в этом плохого? Чтобы другие из тебя верёвки вили? Я этого не допущу. Лучше самой так поступать, чем тобой управляли. И не мешай моему отцу жить.

      Я не стал ей угрожать, понимая, что они и её сродники всерьёз меня опасаются

      С пляжа мы ушли почти с заходом солнца. После ужина смотрели фильм: «Есения» о прекрасной цыганке. Я проводил жену до её корпуса.

      – Провожаю как жених, – пошутил я. – Твои предки и тут хотели нас разлучить.

      Я думал, что опять сказал невпопад и она взовьётся хищной птицей. Но Лариса натянуто улыбалась, а потом холодно поцеловала, и я пошёл спать, наблюдая дорогой, как всюду, точно трассирующими пулями летали светлячки. Ночь же была тёмная, непроглядная. На юге солнце садится мгновенно и воцаряется чернота, только в небе светятся яркие, выразительные звёзды…

      На следующий день мы снова на море. Я ловил крабов, один больно ухватил меня за палец, приносил их жене, она игралась с ними.

      – Вот этот разбойник, – поднёс я молодого краба, – чуть палец не отхватил.

      – Слава Богу, что не руку или что-то другое! – смеялась она.

      Потом мы раздали крабов детям. И ушли с пляжа.

      9

      В павильоне «Берёзка» мы пили с рыбой холодное пиво. А в её номер на балкон я принёс бутылку сухого вина. Но это ей показалось уже ни к чему, она отказалась, я не настаивал. За этой приятной для меня трапезой мы поругались. В свободные часы здесь я читал книжку «Углы жизни» и теперь заговорил об эмоциях, но она сочла, что я намекаю на её неискренние отношения со мной, что отразилось на её натянутом лице.

      – Тебе опять что-то не так? – спросила она.

      – Да нет, мы с тобой замечательно отдыхаем, благодаря твоему доброму папаше.

      – А чем ты недоволен? Опять отец тебе плохо сделал?

      – Ну почему, «недоволен», я мог бы вообще не поехать…

      – Сегодня