Легенда бесконечности. Первая любовь от дьявола, последняя от бога. Валентина Ивановна Иванова

глазами Моники рисовалась картина, как прямо сейчас перед ней стоят родители. Разум оказался в тумане, её мозг ничего не хотел воспринимать, что говорит Леон. Сердце надеялось, что всё это не реальность. Ей так хотелось сейчас, чтобы мама тихо подошла к ней и поцеловала в лоб, и залечила бы все раны. А встав с постели, она бы подошла и обняла отца, как делала в детстве, прибегая ночью к родителям в комнату, когда ей снился кошмарный сон, и, рассказав сон отцу, она забывала о нем. Сейчас бы она тоже сделала так, рассказала бы про свой кошмар и забыла о нем. Но этот страшный сон не забыть, ведь он оказался реальностью и оставил за собой реальную картину всего происходящего этого сна.

      – Давай уедем отсюда. – Сквозь слезы и долгую паузу предложила она.

      – Что?

      – Я хочу жить в спокойствии, чтобы всё было по-другому. Пожалуйста, Леон, ты, я и брат.

      – Тебе нужно прилечь, отдохни.

      – Я серьезно.

      – Куда ты хочешь?

      – В Грузию, в Ахалцихе, на родину хочу.

      – Пока ты и твой брат, пока вы оба не восстановитесь, мы никуда не поедем.

      – Хорошо, Леон.

      – М?

      – Я очень плохо относилась ко всем, в особенности к тебе…

      – Не думай о прошлом, думай о будущем.

***

      Адам в это время покупал вещи для себя и Айлы и сразу же отправился обратно в больницу. Дом сгорел, и вместе с этим домом всё прошлое, в которое они больше не вернутся. Айла пришла в себя еще во время того, как Адам уехал. Проснувшись, Айла была в истерике. Она сломалась и больше всего она не хотела жить.

      – Зачем вы спасли мою жизнь, а?!

      – Вам нельзя нервничать, Айла, успокойтесь!

      – Я хочу уснуть и не просыпаться. Смысл жизни, если все мои близкие мертвы…

      – Мы поставим вам сейчас капельницу, и вы поспите, вам нужно отдохнуть.

      – Ты не слышала меня? – Нервозно, не крича, обратилась она к мед. сестре.

      Медсестра, держа в руках шприц с лекарством, собралась влить раствор в капельницу, и тут же резко Айла, несмотря на швы и боль, приподнялась и вырвала из её рук шприц. Дверь палаты распахнулась, и в нее вбежал Адам.

      Увидев своего брата, она не поверила, что это он, и из её рук выскользнул шприц.

      – Ты жив… – Сквозь слезы произнесла она.

      – Лучше бы это всё случилось со мной. Спасибо Богу, ты жива!

      – Адам Имерети, ваша сестра отказывается от капельниц, она вырвала из моих рук шприц и постоянно повторяла, что хочет умереть.

      – Я не знала, что ты жив. – Прикрыв лицо ладонями, сказала она, и по её глазам потекли слезы.

      Адам подошел к сестре ближе и обнял ее как самое ценное в этом мире. Обнял так, будто боялся, что с ней снова что-то случится и кто-то заберет его сестру.

      – Ты самое ценное и дорогое, что у меня осталось, Айла. – Обняв сестру еще крепче, она крикнула.

      – Ай! Больно!

      – Где болит? – Рассматривая беспокойно, начал он расспрашивать Айлу.

      – Здесь. –